Нарушаю все правила

Женщина вновь появилась в гостиной, держа в руках гигантское мохнатое… создание.

– А вот и она сама.

Миссис Дженнингз подошла к Остину и тяжело опустила ему на колени эту… кошку?! Господи, да она весила больше, чем отцовский пастуший пес Рокки!

– Ну вот, Принцесса, – произнесла старушка, едва скрывая ликование, – там тебе будет намного лучше. Там много места, где побегать.

Она чисто символически погладила животное по голове, после чего вытерла руки о фартук – дескать, дело сделано.

– Место, где побегать? – рассеянно повторил Купер и оглядел сидевшую у него на коленях кошку, ужаснее которой он в жизни не видал.

Она была не столько жирной, сколько крупной (вероятно, из мейн-кунов), а ее мех, который местами был невероятно длинным и густым, а местами – вылезшим и клочковатым, имел грязный оттенок оранжевого с бледными, сливочно-белыми полосками. Из огромных ушей – точно у древнего старца – торчали белесые космы. Кроме того, у кошки не хватало одного глаза, и глазницу закрывало сморщенное веко, а из-за нижней губы высовывался наружу клык.

Кошка сперва прищурилась на Остина – этаким не предвещающим ничего хорошего взглядом одноглазой хищницы, – затем зыркнула на него так, будто он недостоин даже ее презрения, и, наконец, резко, отвратительно мявкнула, точно скандальная базарная торговка. Принцесса! Ёшкин кот! Чтобы наделить эту тварь такой кличкой, надо было либо обладать исключительно тонкой иронией, либо как следует надраться.

– Ну так… у тебя на ранчо, – пояснила миссис Дженнингз.

Остин ошалело сдвинул брови. Что?! Он не ослышался?

– На ранчо?

– Ведь ты же такой славный парень и сможешь избавить меня от этой напасти, – щедро улыбнулась старушка.

Кошка громко мяукнула еще раз, словно категорически не соглашаясь с оценкой миссис Дженнингз, после чего вновь метнула на Остина леденящий душу взгляд. Купер в жизни не видел кошек с такой стервозной физиономией и уже не сомневался, что Принцесса успела отточить свой взгляд до идеальной остроты.

– Я очень извиняюсь, миссис Дженнингз, но давайте-ка мы немножко с этим погодим? Шеф сказал, что у вас пропала какая-то диадема.

– О господи, нет, естественно! – прыснула от смеха старушка. – Я ему сказала: она лишилась своей диадемы.

– У этой кошки что, есть собственная диадема?

Старушка еще сильнее рассмеялась.

– У Принцессы была такая, знаешь, подушка-лежанка с изображением диадемы, но мне пришлось ее постирать, потому как не могла же я принять в свой дом такую старую паршивую рухлядь! Но при стирке эта подушка совсем расползлась, и с того момента, боюсь, мы с Принцессой не в ладах. Я уже просто не могу больше выносить рядом с собой такое агрессивное чудовище. Я два раза жаловалась Арло, так что уверена: он точно понял, о чем речь.

О да! Остин ничуть не сомневался, что Арло все прекрасно понял! И, как пить дать, сейчас в участке хохотал до колик.

– Он подумал, что, может, тебе на ранчо пригодится кошка, – продолжала миссис Дженнингз. – В смысле, в амбаре. Как крысолов.

Принцесса, которая, несмотря на заросшие шерстью уши, имела, судя по всему, великолепный слух, от такого предложения мяукнула в высшей степени негодующе. Остин вновь опустил взгляд на уродливую до жути кошку с редкостно раздутым самолюбием, которая с королевской важностью расселась у него на коленях. Даже трудно было сказать, какое именно слово вызвало у нее столь возмущенную реакцию: «амбар» или «крысолов». Но, как бы то ни было, сомнений не вызывало лишь одно: Принцесса, бывшая владелица лежанки с монаршей диадемой, ни за что бы не смирилась с подобным понижением своего статуса.

– Разве тебе не надо в амбаре кошек? – с нескрываемой досадой спросила миссис Дженнингз и покусала нижнюю губу.

Снова раздалось возмущенное «мяу».

– Я уже всех соседей в округе опросила, и всё безуспешно. Бедный Сесил, небось, в гробу переворачивается. И мне бы очень не хотелось ее… – и еле слышно она произнесла последнее слово: – усыплять.

Остин вздохнул. Такому нажиму старушки противостоять было невозможно… И тут его вдруг осенило.

– Хорошо, миссис Дженнингз, не беспокойтесь. Я знаю человека, который возьмет себе Принцессу.

– Правда? – расплылась та в счастливой улыбке.

– Ну да.

Беатрис как раз подыскивала себе кошку – а тут, можно сказать, питомец сам шел в руки! Как бог послал! Что это было, если не счастливый знак свыше?

Теперь лишь оставалось убедить Беатрис, что ей необходимо именно это одноглазое страшилище цвета застарелого апельсинового джема, чье напыщенное эго выписывало такие чеки, которые его туша явно не была способна обналичить, – а вовсе не милый, пушистый, неприхотливый питомец, которого она рассчитывала завести.

– Что скажешь, Принцесса? Готова познакомиться с моей подругой?

Хвост у кошки от любопытства изогнулся, хотя на морде осталось все то же выражение полного презрения. Впрочем, для Остина этого было достаточно, потому что миссис Дженнингз определенно не собиралась держать у себя это животное больше ни минуты, а у него самого появился вполне законный повод навестить Беатрис.