Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

«Не желая впадать в критику, мы можем только сказать, что в результате неприятелю удалось выполнить свою задачу, то есть защитить караван пароходов, несмотря на свою слабость по сравнению с нашими силами. Наш же отряд не сумел выполнить поставленной ему задачи, и лица, им руководившие, не проявили ни настойчивости, ни предприимчивости. Во всяком случае, мы на «Новике» теперь были довольны, что нас не взяли с собой, а в первый момент страшно обижались на это», — писал по этому поводу Г. К. Граф, бывший в то время страшим минным офицером флагманского корабля минной дивизии[850].

Вскоре после набега 17 (30) июня корабли Балтфлота совершили успешный рейд на морские коммуникации противника в северной части Ботнического залива. 28 июня (11 июля) эсминцы 7-го дивизиона «Внушительный» (капитан 2 ранга Л. М. Пущин) и «Бдительный» (капитан 2 ранга Н. Л. Максимов) в районе Бьюреклубба захватили германские пароходы «Вормс» (4400 брт) и «Лиссабон» (2800 брт)[851]. Неприятельские суда, одно из которых было загружено железной рудой, а другое шло порожняком, были приведены в Гамлекарлебю (або-аландский район) вместе с частью команды и шведским лоцманом, который безуспешно протестовал против захвата судов[852]

.

Эскадренный миноносец «Бдительный»

Протестовал, кстати, не только лоцман. По данным Осведомительно-статистического отделения российского Министерства иностранных дел, первый с начала войны захват германских судов в территориальных водах Швеции был расценен официальным Стокгольмом как «необыкновенно грубое нарушение шведского нейтралитета

» и вызвал самую бурную реакцию со стороны влиятельных «германофильствуюших сфер». Подконтрольная этим «сферам» пресса раздула настоящую истерию, добиваясь, чтобы шведское правительство потребовало от Петрограда выдачи германских пароходов и, в случае отклонения этих требований, применения по отношению к России «строгих репрессий». Более того, на страницах стокгольмских газет появились сообщения о том, что российская сторона якобы задержала с началом войны большое количество принадлежащих Швеции парусников (называлась даже их стоимость — миллион крон) и, несмотря на неоднократные представления шведских властей, отказывается вернуть эти суда законным владельцам[853].

Со своей стороны немцы разыграли целый спектакль. 5 (18) июля в районе Карлскроны германский эскадренный миноносец «V152» захватил английский пароход «Адамс»[854], причем командир немецкого корабля прямо заявил, что он «намеренно захватывает судно в шведских территориальных водах в отместку за захват германских судов

»[855]. Несмотря на то, что шведские власти оставили инцидент без внимания (чего никогда не бывало в отношении «прегрешений» русского флота), через двое суток «Адамс» был освобожден, и германский посол в Стокгольме Х. Люциус фон Штедтен принес шведам публичные извинения, охарактеризовав шаги командира немецкого эсминца как неправомерные. Таким образом германцы демонстрировали свою лояльность и «законопослушность», которая должна была ярко контрастировать с недружественными и незаконными действиями российской стороны. Немецкая газета «Berliner Localzeiger» писала, что «шведское правительство не может оставаться равнодушным к постоянному нарушению шведского нейтралитета Россией и, вероятно, примет более действенные меры»[856].

Германский эсминец «V152»

Однако Петроград проявил твердость, и датированные 2 (15) и 6 (19) июля ноты шведского посланника в России Брандстрёма (приложение 32) были оставлены без последствий. В сентябре 1916 г. «Вормс» и «Лиссабон» были зачислены в состав отряда транспортов Балтийского флота под наименованиями «Ша» и «Ща» соответственно и до конца войны использовались в качестве угольщиков[857].

На этом действия надводных сил флота Балтийского моря на неприятельских морских сообщениях были свернуты. Несмотря на определенные положительные результаты, во избежание новых недоразумений с нейтралами ставка верховного главнокомандующего под давлением Министерства иностранных дел дала командующему Балтийским флотом указание о прекращении воздействия на неприятельскую коммуникационную линию, проходящую вдоль побережья Швеции[858].