Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

В марте — мае 1915 г., когда задача нарушения коммуникаций противника отошла на второй план, уступив место содействию оперирующим в районе Дарданелл союзникам[985], основной формой применения сил на неприятельских сообщениях в юго-западной части моря оставались «крейсерства» основных сил флота, однако район их действий переместился из юго-восточной части театра к побережью «угольного» района и устью Босфора. Сужение блокируемой зоны и сосредоточение усилий в районе, являющимся узлом коммуникационных линий противника, облегчило поиск неприятельских судов, позволило повысить интенсивность и эффективность действий, практиковать разделение эскадры на тактические группы. Организовывались, в частности, самостоятельные поиски на прибрежных коммуникациях группами эсминцев с их оперативным прикрытием тяжелыми кораблями. Как и ранее, поисковые действия сочетались с артиллерийскими обстрелами неприятельских портов. В походе флота в юго-западную часть моря 14 (27) — 18 (31) марта в состав эскадры впервые был включен гидроавиатранспорт (по официальной классификации — посыльное судно) «Император Николай I» (капитан 2 ранга Л. И. Захарченко) с пятью самолетами[986]. Этим предполагалось повысить не только поисковые, но и ударные возможности группировки в части, касающейся разрушения портового оборудования и поражения находящихся в портах судов. В связи с ростом минной опасности в неприятельских водах в состав эскадры стали включаться корабельные тральные группы

[987]. С марта по май 1915 г. флот совершил 12 боевых походов продолжительностью от трех до шести суток. Эскадра провела в море 57 суток, коэффициент оперативного напряжения, хотя и несколько уменьшился по сравнению с январем — февралем, оставался чрезмерно высоким — 0,62[988].

Весной 1915 г. к решению задачи нарушения коммуникаций противника впервые были привлечены подводные лодки. В течение трех месяцев «Нерпа» (старший лейтенант Б. В. Соловьев) и «Тюлень» (старший лейтенант П. С, Бачманов) совершили по пять боевых походов продолжительностью от четырех до девяти суток (коэффициенты оперативного напряжения — 0,33 и 0,37 соответственно), уничтожив восемь неприятельских парусников[989]. Если первоначально лодки применялись преимущественно позиционным способом, то в мае позиции стали расширяться в сторону Зунгулдака и в конечном счете охватывали значительную акваторию от устья Босфора до о. Кефкен и далее на восток. Это дает основания полагать, что к концу весны 1915 г. в действиях подводных сил наметился переход от позиционного использования лодок к крейсерству в ограниченном районе[990]

.

А. О. Гадд

Однако наличие в строю лишь двух «больших» лодок к середине апреля (н. ст.) привело командование флота к решению организовать самостоятельные действия на неприятельских коммуникациях тактических групп «нефтяных» эсминцев. Первый же выход «Пронзительного», «Гневного» и «Дерзкого» (капитан 2 ранга А. О. Гадд) под брейд-вымпелом начальника 1-го дивизиона капитана 1 ранга князя В. В. Трубецкого 1 (14) — 3 (16) апреля в «угольный» район принес впечатляющих успех: были потоплены пароходы «Дафни» (1321 брт), «Деспина» (714 брт), большой парусник «Авни Рабани» и 30 фелюг[991].

Ко второй половине мая (н. ст.) в действиях эсминцев приобрел определенные очертания способ последовательного обследования назначенного района группами по два — четыре корабля. 4 (17) — 6 (19) мая «Беспокойный» и «Дерзкий» осмотрели прибрежные воды от Констанцы до Босфора, 7 (20) — 9 (22) мая 1-й дивизион в полном составе («Беспокойный», «Дерзкий», «Гневный» и «Пронзительный») совершил крейсерство вдоль всего побережья юго-западной части моря от Констанцы до Зунгулдака, 14 (27) — 16 (29) «Беспокойный» и «Гневный» и 16 (29) — 18 (31) мая «Пронзительный» и «Беспокойный» осматривали «угольный» район[992]. Непосредственно к устью Босфора эсминцы не направлялись. Несмотря на перспективность этого района в смысле интенсивности судоходства противника, действия легких надводных сил без оперативного прикрытия были признаны командованием флота чрезмерно опасными, так как в предпроливной зоне повышалась вероятность встреч с быстроходными германо-турецкими крейсерами. Уместность этих опасений была подтверждена уже в ночь на 29 мая (11 июня), когда эскадренные миноносцы «Дерзкий» и «Гневный» вступили в бой с «Бреслау», в ходе которого «Гневный» от попаданий двух 105-мм снарядов[993] потерял ход и не был потоплен лишь благодаря тому, что командир крейсера корветтен-капитан Р. Мадлунг по «совершенно не поддающимся пониманию

» причинам (выражение Н. А. Монастырева)[994] не воспользовался благоприятной обстановкой[995]. А 8 (21) сентября «Счастливый» (флаг начальника минной бригады контр-адмирала М. П. Саблина), «Дерзкий» и «Гневный» ушли от длившегося более полутора часов преследования «Гебеном» только благодаря 3 — 4-узловому преимуществу в скорости[996].