Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

Существенным фактором, снижавшим эффективность действий по нарушению неприятельских сообщений, оставалась слабость разведывательного обеспечения. Так, 21 декабря 1914 г. (3 января 1915 г.) эскадра вышла к побережью Анатолии для уничтожения семи неприятельских транспортов, которые, по полученным из МГШ сведениям, вышли из Босфора в направлении Трапезунда, имея на борту пехотную дивизию турок[975]. Однако эта информация, как и большинство подобных сообщений, оказалась недостоверной. Комфлот принял решение провести поиск вдоль всего анатолийского побережья до Батума, и только на обратном пути, в районе Синопа, крейсер «Память Меркурия» и эсминцы потопили пароход «Мария Розетта» (759 брт) с грузом нефти[976].

Забегая вперед, отметим, что к осени 1915 г. поступление достоверной развединформации в штаб флота прекратилось вовсе, и А. А. Эбергарду предоставлялись лишь сведения, охарактеризованные им как «сенсационные слухи, очевидно, сильно преувеличенные, из греческих источников, которые достаточно всем известны по своей фантастичности»

[977] (приложение 45). В этих условиях штаб флота вынужден был изыскивать способы вскрытия обстановки на коммуникациях неприятеля своими силами и, в частности, активнее применять в разведывательных целях группы (до дивизиона) эсминцев (главным образом, типа «Дерзкий»)[978], что, по обоснованному мнению И. А. Козлова, «повысило эффективность действий эскадры по сравнению с 1914 годом»[979]

.

С начала года до получения директивы ставки от 6 (19) февраля, которая определила главной задачей флота содействие действовавшим в районе Дарданелл силам союзников, было уничтожено четыре парохода суммарной грузовместимостью 7244 брт и около 120 парусно-моторных судов[980].

Крейсер «Память Меркурия»

Появление на повестке дня в феврале 1915 г. десантной операции в районе Босфора[981] заставило А. А. Эбергарда поставить перед верховным командованием, руководством Морского министерства и внешнеполитическим ведомством вопрос о временном базировании сил на болгарский порт Бургас, удаленный от устья Босфора приблизительно на 100 миль. Очевидно, что этой мерой командование флота рассчитывало не только создать необходимые условия для десантных действий, но и повысить эффективность блокады пролива благодаря троекратному сокращению глубины оперативного развертывания сил. О необходимости организовать «промежуточную базу» сил флота в Бургасе комфлот проинформировал и командира назначенного в качестве десанта 5-й Кавказского корпуса генерал-лейтенанта Н. Л Истомина, прибывшего в Севастополь «для совместного обсуждения плана операций

» в первых числах марта (ст. ст.)[982].

«Крайняя необходимость» базирования на Бургас с оперативной точки зрения не вызывала сомнений ни у императора, ни у главковерха, ни у морского министра, однако нейтральный статус Болгарии заставил поставить этот вопрос на обсуждение руководителей заинтересованных ведомств (приложение 46). Решающую роль сыграла позиция МИД, не нашедшего возможности решить проблему дипломатическим путем[983] (приложение 47). Надо полагать, что сыграло роль и отрицательное отношение союзников к идее силового давления на Болгарию, которое шеф форин-офис сэр Э. Грей назвал «серьезной ошибкой, которая может привести даже к гибельным последствиям»[984].