Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

Вследствие угрозы со стороны подводных лодок кораблям в районе боевого предназначения предписывалось ходить переменными ходами и курсами (использовать «противолодочный зигзаг»), в дневное время организовывалось охранение линейных кораблей миноносцами. При выборе курсов рекомендовалось учитывать условия освещенности, по возможности ставя себя в выгодное положение относительно подводной лодки.

При обнаружения «подозрительного дыма» эсминцам следовало начать сближение с целью для ее опознавания, оповестив о своих месте, курсе и скорости начальника «маневренной» группы. Последняя, не ожидая дальнейшего выяснения обстановки, сближается с «блокирующей» группой, также сообщив свои координаты и элементы движения. Такая схема маневрирования обеспечивала наведение противника, каковым могли оказаться «Гебен» и (или) «Бреслау», на силы прикрытия. Особое внимание уделялось организации радиосвязи, использование которой допускалось лишь в исключительных обстоятельствах и возможно более короткими радиограммами без дачи квитанций.

Обращает на себя внимание тот факт, что, в отличие от предыдущей кампании, командование флота не озаботилось организацией оперативного взаимодействия разнородных сил. Причину этого следует, вероятно, искать в ограниченном количестве боеготовых подводных лодок (к середине февраля — две) и, вследствие недостатков лодочных средств радиосвязи, невозможности надежного управления лодками в районе действий своих надводных сил[1072]

.

В период с 18 (31) декабря 1915 г. по 27 января (9 февраля) 1916 г. «маневренные» группы совершили шесть выходов в «угольный» район общей продолжительностью 23 суток, 14 из которых силы находились в районе боевого предназначения. Пары «блокирующих» эсминцев сменялись 11 раз. Средняя продолжительность походов последних составила 2,5 суток, «корабельного прикрытия» — 4–5 суток. Только в двух случаях действия «маневренных» групп сворачивались преждевременно: поход 3-й группы 28 — 30 декабря 1915 г. (10 — 12 января 1916 г.) был прерван из-за штормовой погоды[1073], а 1-я группа (выход 14 (27) — 17 (30) января) возвратилась в Севастополь ранее намеченного срока вследствие неисправностей эсминца «Дерзкий» по механической части[1074].

С точки зрения организации применения блокирующих сил и способов действий «маневренных» групп представляет интерес крейсерство второй группы под командованием начальника 2-й линейной бригады контр-адмирала князя Н. С. Путятина в начале января 1916 г. (н. ст.). В ходе этого крейсерства был уничтожен крупный австро-венгерский транспорт «Кармен» (4424 брт)[1075]

и успешно апробировано наведение «Гебена» на силы «корабельного прикрытия» эсминцами «блокирующей» группы с последовавшим боем линкора «Императрица Екатерина Великая» с флагманом германо-турецкого флота. Детали этого боевого похода изложены нами в одной из статей[1076], поэтому ограничимся здесь лишь основными выводами и уроками, извлеченными командованием флота из крейсерства группы князя Н. С. Путятина.

В. В. Трубецкой

Подводя итоги похода, адмирал А. А. Эбергард справедливо указал начальнику минной бригады контр-адмиралу М. П. Саблину на неправильные действия первой «блокирующей» пары — эсминцев «Быстрый» и «Поспешный» под брейд-вымпелом начальника 2-го дивизиона капитана 1 ранга В. Н. Черкасова. Последние маневрировали на значительном — от 12 до 18 миль — удалении от берега, что не обеспечивало «действительности» блокады. В то же время эсминцы второй пары — «Дерзкий» и «Гневный» под командованием начальника 1-го дивизиона капитана 1 ранга князя В. В. Трубецкого — действовали решительно и тактически грамотно, что позволило им уничтожить ценный неприятельский пароход и навести германский крейсер на отряд прикрытия. Успешное наведение, сопровождавшееся постоянным обменом информацией об обстановке между корабельными группами, подтвердило обоснованность расчетов оперативной части штаба флота и продемонстрировало высокий уровень тактической выучки флагманов и командиров.

Заметим, что бой российского линкора с германо-турецким дредноутом 26 декабря 1915 г. (8 января 1916 г.), хотя и не привел к решительным результатам, имел далеко идущие последствия. В. Сушон был вынужден отказаться от отправки крейсеров для обеспечения переходов угольных транспортов. Уже 27 декабря (9 января) командующий оттоманским флотом поставил Энвер-пашу в известность о том, что «с вступлением в строй нового русского линейного корабля трудность доставки угля усугубилась

». Возрастающие потребности промышленности и транспорта, которые не могли обойтись без гераклийского угля, заставили В. Сушона искать возможности доставки угля из Германии; турецкому кабинету пришлось установить нормы расхода топлива. Наконец, именно к этому времени относится просьба командующего флотом берлинскому Адмирал-штабу об отправке в Черное море большой подводной лодки для борьбы с блокирующими силами русских[1077].