Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

Реакция руководства ставки на этот прожект нам неизвестна: единственная резолюция, наложенная, по-видимому, начальником ВМУ при главковерхе контр-адмиралом Д. В. Ненюковым, написана слишком неразборчиво, а в своих воспоминаниях А. Д. Бубнов этого сюжета не касается вовсе. Остается лишь заметить, что план А. Д. Бубнова перекликался с предложениями российского представителя при Гранд Флите капитана 1 ранга Г. К. фон Шульца, который высказал британскому командованию мысль о необходимости вторжения в Балтийское моря для открытия прямого сообщения между Россией и союзниками[666]. Идея А. Д. Бубнова вполне корреспондируется и с «балтийским проектом» У. Черчилля и Дж. Фишера[667], к которому, как известно, российское верховное командование отнеслось с некоторым скептицизмом. Напомним, что в ответе на секретный меморандум первого лорда британского адмиралтейства, направленный великому князю Николаю Николаевичу 6 (19) августа, главковерх охарактеризовал идею высадки десанта на побережье Шлезвиг-Гольштейна или Померании как «осуществимую и целесообразную при благоприятных обстоятельствах», но поставил ее реализацию в зависимость от «общей военной обстановки

»[668]. Проект британского адмиралтейства был, таким образом, если не отвергнут безоговорочно, то отложен на неопределенную перспективу.

Броненосный крейсер «Фридрих Карл»

Воспользовавшись соизволением верховного командования, пусть и неявно выраженным, на активные действия ограниченным нарядом сил, флот Балтийского моря в период с 18 (31) октября 1914 г. по 2 (15) февраля 1915 г. выполнил девять активных минных постановок и скрытно выставил на подходах к неприятельским портам Мемель и Данциг и в узлах коммуникаций противника 1598 мин (640 — с эскадренных миноносцев, 480 — с минных заградителей и 478 — с крейсеров)[669]. В своей совокупности эти действия (приложение 20), проводимые по единому замыслу и плану под руководством командующего флотом, являлись, по существу, морской минно-заградительной операцией продолжительностью 107 суток, глубиной около 500 км и размахом по фронту 360 км[670]. Благодаря высокому уровню организации постановок и продуманной системе мероприятий по обеспечению скрытности Балтийский флот добился оперативной внезапности: появление мин у побережья Германии стало для неприятеля полной неожиданностью. В результате противник понес тяжелые потери: на русских минах погибли броненосный крейсер «Фридрих Карл», четыре тральщика, семь грузовых судов (суммарной грузовместимостью более 8 тыс. брт) и подорвались малые крейсера «Аугсбург» и «Газелле» (последний был окончательно выведен из строя) и эсминцы «S149», «G128» и «G144»[671]. О достижении в полной мере результатов, заявленных в «Изменении основного плана операций…», говорить, конечно, не приходилось (ущерб неприятельским грузоперевозкам не превысил половины процента от их объема), однако результаты операции оказали весьма существенное влияние на оперативную обстановку на театре. Достаточно сказать, что гибель «Фридриха Карла» 4 (17) ноября заставила германское командование свернуть на оперативно значимый промежуток времени активные действия своих надводных кораблей, ограничить район плавания в юго-восточной части моря и, что наиболее существенно, перенести основной пункт базирования морских сил Балтийского моря из Данцига в Свинемюнде, основательно изменив тем самым конфигурацию операционной зоны своего флота[672]

.

В разгар минно-заградительной операции, 18 (31) января 1915 г., Н. О. фон Эссен обратился к главкому 6-й армии за разрешением на использование по своему усмотрению линкоров «Андрей Первозванный» и «Император Павел I» — наиболее современных из числа додредноутов. «Участие этих двух боевых единиц придаст каждой операции необходимую устойчивость и возможность выполнения ее успешно до конца во многих случаях открытой силой, так как вероятность боевых столкновений во время марша-маневра (оперативного развертывания. — Д. К.) теперь возрастает по мере увеличения светлого времени», — писал адмирал[673]

. Кроме того, командующий аргументировал свое ходатайство дальнейшим усилением центральной минно-артиллерийской позиции и, главным образом, вступлением в строй бригады линейных кораблей типа «Севастополь», которая, по выражению А. Д. Бубнова, «в значительной степени уширяет оперативную способность нашего флота»[674].

Линейный корабль «Император Павел I»