Наш общий друг. Часть 2

— Знаю! Знаю! Ужъ и не говорите! — перебиваетъ его Веггъ, горячо пожимая ему руку. — А вотъ не странно ли, скажите, что эти звзды придаютъ мн духу отстаивать правду передъ нкоторыми людьми, не будемъ называть — какими. Я злобы не имю, но вы взгляните-ка, какъ звздочки блестятъ и старое поминаютъ. А что такое он поминаютъ — какъ вы полагаете, сэръ?

Мистеръ Винасъ безнадежно заводить:

— Ея слова, собственноручно ею написанныя, что она не хочетъ видть себя, не хочетъ, чтобъ и другіе видли ее…

Но мистеръ Вегъ съ достоинствомъ прерываетъ его:

— Нтъ, сэръ! Он поминаютъ нашъ домъ, мистера Джорджа, тетушку Дженъ, дядюшку Паркера, — вотъ что он поминаютъ… Все, сударь мой, прошло, все миновало. Все принесено въ жертву баловню фортуны, червю скоропреходящему!..

VIII

Невинная эскапада

Баловень фортуны, червь скоропреходящій тожъ, или (говоря мене образнымъ языкомъ) Никодимъ Боффинъ, эсквайръ, золотой мусорщикъ, совершенно освоился со своимъ высоко-аристократическимъ домомъ. Не могъ онъ, конечно, не сознавать, что домъ былъ слишкомъ великъ для его скромныхъ потребностей и, какъ какой-нибудь высоко-аристократическій фамильный сэръ, распложалъ несмтное множество паразитовъ. Но онъ утшался тмъ, что смотрлъ на такое расхищеніе своей собственности, какъ на пошлину съ полученнаго имъ наслдства. Добрякъ тмъ боле успокаивался на этомъ соображеніи, что мистрисъ Боффинъ была вполн удовлетворена, а миссъ Белла совершенно счастлива.

Эта молодая двица была, безъ сомннія, драгоцннымъ пріобртеніемъ для Боффиновь. Она была такъ хороша собой, что не могла не обращать на себя всеобщаго вниманія въ публик, и такъ умна, что не могла быть ниже тона, подобавшаго ея новому положенію. Смягчалъ ли успхъ ея сердце — это оставалось, можетъ быть, подъ сомнніемъ; но зато насчетъ того, выигрывали ли отъ успха ея наружность и манеры, никакихъ сомнній быть не могло.

Скоро миссъ Белла начала воспитывать мистрисъ Боффинъ. Боле того: миссъ Белла начала чувствовать себя какъ-то неловко, и, такъ сказать, отвтственной, когда мистрисъ Боффинъ длала при ней какой-нибудь промахъ. Не то чтобъ эта добродушная, мягкая женщина казалась особенно грубой даже среди посщавшихъ ея домъ признанныхъ авторитетовъ по части манеръ, единогласно называвшихъ Боффиновъ «очаровательно вульгарными» людьми (чего, ужъ конечно, никто бы не сказалъ о нихъ самихъ); но она частенько спотыкалась на великосвтскомъ льду, на которомъ вс чада подснаповщины, вмст со спасаемыми ими «молодыми особами», обязаны, какъ извстно, кататься чинно въ кружокъ или гуськомъ по прямой линіи. А спотыкаясь на этомъ льду, она подшибла миссъ Беллу (такъ по крайней мр казалось этой молодой двиц) и тмъ заставляла ее испытывать непріятное смущеніе подъ критическими взорами людей, боле искусныхъ въ подобныхъ упражненіяхъ.

Трудно было бы ожидать, чтобы миссъ Белла, въ ея возраст, особенно строго разбирала, насколько прилично и прочно ея положеніе въ дом мистера Боффина. Она роптала на свою домашнюю жизнь въ родительскомъ дом даже тогда, когда ей было еще не съ чмъ сравнивать его, а потому не было съ ея стороны никакихъ новыхъ проявленій неблагодарности въ томъ, что она предпочитала ему свое новое жилище.

— Неоцненный человкъ этотъ Роксмитъ, — сказалъ однажды мистеръ Боффинъ мсяца черезъ три посл водворенія своего въ новомъ дом. — Чудесный работникъ и вообще славный малый; только я никакъ не могу его раскусить.

Миссъ Белла тоже не могла раскусить мистера Роксмита, и потому эта тема была несовсмъ лишена для нея интереса.

— Онъ такъ заботится о моихъ длахъ, какъ не могли бы заботиться пятьдесятъ человкъ, вмст взятыхъ, — продолжалъ мистеръ Боффинъ. — Но онъ длаетъ все какъ-то по своему: словно шесть какой теб поперекъ дороги кладетъ. Думаешь, что идешь съ нимъ мирно, рука объ руку, а тутъ и станешь въ тупикъ.

— То есть какъ это, сэръ? Я не понимаю, — сказала Белла.

— Какъ бы это вамъ объяснить, милая… Вотъ видите ли, онъ здсь ни съ кмъ, кром васъ, не хочетъ встрчаться. Когда у насъ гости, напримръ, я бы желалъ, чтобъ онъ садился на свое мсто за столомъ, какъ и вс мы. Такъ нтъ вдь — не хочетъ!

— Если онъ считаетъ себя выше этого, такъ я бы оставила его въ поко,- проговорила миссъ Белла, гордо вскинувъ головку.

— Совсмъ не то, мой другъ, — отвчалъ мистеръ Боффинъ, подумавъ. — Онъ не считаетъ себя выше этого.

— Такъ, можетъ быть, считаетъ себя ниже? Если такъ, то ему лучше знать.

— Нтъ, моя милая, и это не то. Нтъ, — повторилъ мистеръ Боффинъ, покачавъ головой и опять немного подумавъ. — Роксмитъ — человкъ скромный, но не считаетъ себя ниже другихъ.

— Такъ что же онъ думаетъ въ такомъ случа? — спросила Белла.

— Прахъ меня возьми, если я знаю! — сказалъ мистеръ Боффинъ. — Сначала мн казалось, что онъ не желаетъ встрчаться только съ Ляйтвудомъ. А теперь я вижу, что онъ не желаетъ встрчаться ни съ кмъ, кром васъ.