Наш общий друг. Часть 2

«Ого!» — подумала миссъ Белла. — «Вотъ какъ!» (Мистеръ Мортимеръ Ляйтвудъ раза два или три обдалъ у Боффиновъ; кром того, они встрчались съ Беллой и въ другихъ домахъ, и онъ оказывалъ ей нкоторое вниманіе.) «Довольно смло со стороны какого-то секретаря, жильца папа, длать меня предметомъ своей ревности».

То, что папашина дочка могла такъ презрительно отзываться о папашиномъ жильц, было, можетъ быть, странно. Но и не такія еще странности водились за этой испорченной двушкой, — испорченной вдвойн: сначала бдностью, а потомъ богатствомъ. Пусть, однако, вс ея странности выяснятся изъ хода нашего разсказа.

«Со стороны этого господина по меньшей мр самонадянно (разсуждала про себя миссъ Белла) простирать на меня какіе-то виды и устранить съ моей дороги всхъ, кто кажется ему опаснымъ. Нтъ, положительно, это будетъ уже черезчуръ, если какой-то тамъ секретаришка, нашъ жилецъ, вздумаетъ присваивать себ т шансы на хорошую партію, которые представляютъ мн Боффины по своей доброт».

А какъ еще недавно миссъ Белла взволновалась открытіемъ, что этотъ самый секретаришка, ихъ жилецъ, по всмъ признакамъ любитъ ее. Увы! въ то время еще не выдвигались на сцену ни высоко-аристократическій домъ, ни модистка мистрисъ Боффинъ.

«Пренавязчивый человкъ этотъ секретарь, несмотря на свой скрытный характеръ», думала миссъ Белла. «Въ контор у него всегда огонь, когда мы возвращаемся домой изъ театра, и онъ непремнно всякій разъ вырастетъ у дверцы кареты, чтобы помочь намъ выйти. А на лиц мистрисъ Боффинъ всегда при этомъ какая-то досадная, возмутительно-радостная улыбка, какъ будто есть возможность серьезно поощрять то, что на ум у этого господина».

— Вы никогда не даете мн, миссъ Вильферъ, никакихъ порученій домой, — сказалъ какъ-то разъ секретарь, заставъ ее случайно одну въ гостиной. — Я былъ бы счастливъ исполнить всякое порученіе, которое вамъ вздумалось бы дать мн туда.

— То есть куда? Я не понимаю. Пожалуйста объясните, мистеръ Роксмитъ, — проговорила Белла, лниво опуская рсницы.

— Я разумю домъ вашего отца въ Галлове.

Она покраснла при этомъ упрек, хотя онъ былъ выраженъ въ такой деликатной форм, что казался лишь простымъ, естественнымъ отвтомъ на ея слова, и рзко, съ повышеніемъ въ голос, спросила:

— О какихъ порученіяхъ вы говорите? Я все-таки не понимаю.

— Да просто о тхъ словахъ привта или… не знаю, какъ выразиться… о тхъ изъявленіяхъ вашей памяти и дочерней любви, которыя, я полагаю, вы посылаете туда такъ или иначе, — отвчалъ секретарь тмъ же тономъ. — Мн было бы очень пріятно служить такимъ посломъ. Вы вдь знаете, что я хожу туда каждый день.

— Мн кажется, не ваше дло, сэръ, напоминать мн о моихъ дочернихъ обязанностяхъ.

Она черезчуръ поспшила съ этой грубой выходкой противъ «жильца» и вполн это почувствовала, когда встртила его спокойный взглядъ.

— Они и сами не слишкомъ балуютъ меня… Какъ это вы сказали?.. изъявленіями памяти обо мн,- сказала она, спша покрыть одну грубость другой.

— Они часто спрашиваютъ про васъ, и я разсказываю, что могу.

— Надюсь, правду?

— Надюсь, вы не можете въ этомъ сомнваться. Это было бы несправедливо съ вашей стороны.

— Я и не сомнваюсь. Я заслужила упрекъ. Извините меня, мистеръ Роксмитъ.

— Я попросилъ бы васъ не извиняться, если бъ это не поднимало васъ въ моихъ глазахъ, — отвтилъ онъ съ чувствомъ. — Простите, я не могъ удержаться, чтобъ не сказать этого… А теперь вернемся къ тому, о чемъ я говорилъ. Я хотлъ только прибавить: они, можетъ быть, думаютъ, что я говорю вамъ о нихъ, передаю ихъ привты. Но я не длаю этого просто потому, что боюсь обезпокоить васъ, такъ какъ вы сами никогда меня не спрашиваете.

— Я какъ разъ собиралась създить къ нимъ завтра, — сказала Белла, глядя на него такими глазами, какъ будто онъ сдлалъ ей выговоръ.

— Это вы мн говорите или имъ? — спросилъ онъ, недоумвая.

— И вамъ, и имъ, — кому угодно.

— И мн и имъ? Считать ли мн это порученіемъ?

— Можете, если хотите. Во всякомъ случа я ршила побывать у нихъ завтра.

— Такъ, такъ я имъ и скажу.

Онъ съ секунду помедлилъ, какъ будто затмъ, чтобы дать ей возможность продлить разговоръ, если она пожелаетъ. Но она не прибавила больше ни слова, и онъ ушелъ.

Два факта изъ этого недолгаго свиданія поразили своею странностью миссъ Беллу, когда она осталась одна. Во-первыхъ то, что когда мистеръ Роксмитъ ушелъ, она несомннно имла покаянный видъ и чувство раскаянія въ сердц. Во-вторыхъ то, что у нея и въ помышленіи не было побывать въ родительскомъ дом, пока она не сказала ему, что ршила създить туда.

«Что бы это значило? Что творится со мной?», спрашивала себя мысленно эта молодая двица. «Онъ не иметъ никакихъ правъ на власть надо мной. Какъ же это случилось, что я его слушаюсь, когда ни капли не интересуюсь имъ?»

На другой день мистрисъ Боффинъ настояла, чтобы Белла совершила свою поздку въ карет, и она выхала съ большою торжественностью.