Наш общий друг. Часть 2

Р. Вильферъ внимательно посмотрлъ на нее и сказалъ, не имя сказать ничего лучшаго:

— Когда же ты начала замчать это за собой, моя милая?

— Вотъ въ томъ-то и дло, папа! Въ томъ-то и весь ужасъ моей испорченности. Покуда я жила дома и знала только бдность, я иногда роптала, но не слишкомъ задумывалась надъ своей долей. Покуда я жила дома, питая надежду стать со временемъ богатой, я какъ-то смутно представляла себ, что я могла бы сдлать, будь я богата. Но когда я обманулась въ надеждахъ на блестящее положеніе и получила возможность изо дня въ день видть богатство въ чужихъ рукахъ и убждаться своими глазами, что оно можетъ доставить, тогда я превратилась въ ту корыстную двченку, какова я теперь.

— Это твоя фантазія, моя душа.

— Могу васъ уврить, не фантазія, папа! — сказала Белла, энергично качнувъ головой, приподнимая свои хорошенькія бровки и принимая комически-испуганный видъ. — Это фактъ. Я постоянно составляю корыстные замыслы.

— Господи! Какъ это, мой другъ?

— Я разскажу вамъ, папа. Я не боюсь разсказать это вамъ, потому что мы съ вами всегда были друзьями и потому, что вы непохожи на отца, а больше похожи на младшаго брата, только надленнаго почтенною округленностью тла. Да кром того, — прибавила она, смясь и насмшливо показывая на него пальцемъ, — кром того, вы вдь теперь въ моей власти. Вдь наша экспедиція секретная. Если вы когда-нибудь выдадите меня, я выдамъ васъ. Я скажу мама, что вы обдали въ Гринвич.

— Ну, нтъ, моя милая, — проговорилъ Р. Вильферъ очень серьезно и съ нкоторымъ дребезжаніемъ въ голос,- объ этомъ лучше ей не говорить.

— Ага! — расхохоталась Белла. — Я знала, что вамъ это не понравится, сэръ. Итакъ, храните мою тайну, а я сохраню вашу. Но попробуйте измнить прелестнйшей женщин, и вы увидите, что она — змя. Теперь вы можете поцловать меня, папа, а я немножко уберу вамъ волосы, потому что въ мое отсутствіе вы ихъ страшно запустили.

Р. Вильферъ подставилъ свою голову оператору, а операторъ, продолжая говорить, отдлялъ на этой голов прядь за прядью и подвергалъ каждую прядь курьезному процессу закручиванія на своихъ двухъ вертвшихся указательныхъ пальцахъ, которые затмъ быстро выдергивались въ противоположныя стороны по горизонтальному направленію, причемъ всякій разъ паціентъ ежился и морщился отъ боли.

— Я ршила, что мн нужны деньги, папа. Я чувствую, что не могу ни выпрашивать денегъ, ни занимать, ни воровать, а потому я ршилась выдти за нихъ замужъ.

Р. Вильферъ поднялъ на нее глаза, насколько могъ, при совершавшейся надъ нимъ операціи, и сказалъ укоризненнымъ тономъ:

— Ду-ша моя Белла!

— Да, я ршилась, папа, повторяю, выдти за деньги, чтобы имть деньги. Поэтому я постоянно ищу эти деньги, чтобы ихъ покорить.

— Дру-же-чекъ мой Белла!

— Да, папа, таково положеніе длъ. Если была когда-нибудь на свт корыстная интриганка, полагавшая все свое честолюбіе въ томъ, чтобы строить планы и придумывать козни одни подле другихъ, то вотъ вамъ это милое созданіе. Но мн все равно. Мн ненавистна бдность, и я не буду бдна, если выйду замужъ за деньги… Ну вотъ, папа, теперь вы превосходно причесаны и можете удивить здшняго лакея, а кстати заплатить ему по счету.

— Но, голубушка моя Белла, вдь это ужасно имть такія мысли въ твоемъ возраст.

— Я вамъ говорила, папа, но вы не хотли врить, — отвчала Белла съ милой дтской серьезностью. — Ну, не ужасно ли въ самомъ дл?

— Оно и было бы ужасно, мой ангелъ, если бъ ты вполн понимала, что ты говоришь, или если бъ ты серьезно такъ думала.

— Могу сказать вамъ, папа, только одно: я ничего другого не думаю. Толкуйте мн про любовь! — сказала Белла презрительно (но какъ рзко ея лицо и вся ея фигура противорчили этимъ словамъ!) — Толкуйте мн объ огненныхъ драконахъ!.. Нтъ, вы лучше поговорите со мной про бдность да про богатство: тутъ-то вы и коснетесь самой сути вещей.

— Ду-шеч-ка, это становится страшно!.. — началъ было строго папа, но она перебила его:

— Папа, скажите правду: вы на деньгахъ женились?

— Ты сама знаешь, что нтъ.

Белла запла вполголоса похоронный маршъ изъ «Саула» и потомъ сказала:

— Ну, да это ничего не доказываетъ.

Но, видя, что онъ пріунылъ, она обвила его шею руками и поцлуемъ снова развеселила его.

— Я не хотла огорчить васъ, папа, я просто пошутила… А теперь помните уговоръ: я не стану разсказывать о васъ, а вы обо мн. Скажу больше: я общаю не имть отъ васъ никакихъ секретовъ, папа, и вы можете быть уврены, что какая бы корыстная интрига ни была пущена въ ходъ, она всегда будетъ разсказана вамъ подъ строжайшею тайной.

Охотно удовольствовавшись этой уступкой со стороны «прелестнйшей женщины», Р. Вильферъ позвонилъ и уплатилъ по счету.