Наш общий друг. Часть 2

Маленькая экскурсія внизъ по рк была восхитительна, и маленькая, обращенная на рку комнатка, куда ихъ ввели для обда, была не мене восхитительна. Все было восхитительно. Восхитителенъ былъ паркъ, восхитителенъ пуншъ, восхитительно рыбное блюдо, восхитительно вино. Но восхитительне всего итога этого пиршества была сама Белла. Она вызывала своего папа на веселье самымъ очаровательнымъ образомъ, поставивъ какъ бы за правило все время называть себя «прелестною женщиной». Она подбивала его заказывать все самое лучшее, говоря, что прелестную женщину надо всегда угощать всемъ самымъ лучшимъ. Короче сказать, она заставляла папа приходить въ восторгъ отъ одной мысли, что онъ иметъ счастье быть отцомъ такой очаровательной дочки.

А потомъ, когда они сидли рядкомъ, любуясь парусными судами и пароходами, спшившими въ открытое море вмст съ бжавшимъ туда же отливомъ, «прелестная женщина», придумывала для себя и для папа морскія путешествія одно другого интересне. Вотъ, напримръ, папа, въ качеств хозяина вонъ того тяжелаго грузового судна съ четырехугольнымъ парусомъ, отправляется въ Нью-Кастль за каменнымъ углемъ, который дастъ ему возможность нажить состояніе… Или нтъ, еще лучше: папа отплываетъ вонъ на томъ красивомъ трехмачтовомъ корабл въ Китай, чтобы вывезти оттуда опіумъ, который подорветъ фирму Гиксей, Beнирингъ и Стобльзъ. Онъ привезетъ еще изъ Китая огромный грузъ шелковъ и шалей для украшенія своей очаровательной дочери. А то еще такъ: злосчастная судьба Джона Гармона не что иное, какъ сонъ, и вотъ онъ возвращается въ Англію, находитъ «прелестную женщину» какъ разъ по своему вкусу, и оба они отправляются на своей хорошенькой яхточк осматривать принадлежащіе имъ виноградники. На всхъ мачтахъ развваются флаги, на палуб гремитъ музыка, а папа сидитъ въ общей кают… Но вотъ Джонъ Гармонъ снова опущенъ въ могилу, а вмсто него на сцен появляется страшно богатый купецъ (фамилія неизвстна); онъ сватается за «прелестную женщину» и женится на ней. Онъ до того богатъ, что все, что вы видите на рк идущимъ на парусахъ и на парахъ, принадлежитъ ему. Кром того у него цлая флотилія увеселительныхъ яхтъ, и вонъ та щегольская яхточка, съ большимъ блымъ парусомъ, что выходитъ въ море, названа «Беллой» въ честь его жены, и на ней-то она держитъ свой дворъ, какъ новая Клеопатра… А потомъ: вонъ на то транспортное судно, когда оно дойдетъ до Гревзэнда, садится какой-то знаменитый и очень богатый боевой генералъ (фамилія тоже неизвстна). И онъ и слышать не хочетъ, чтобы ему идти побждать врага безъ жены. А жена его все та же «прелестная женщина», которой суждено сдлаться идоломъ всхъ красныхъ мундировъ и синихъ куртокъ на палуб и подъ палубой транспортнаго корабля… А дальше: видите вы вонъ тотъ корабль, который выводятъ изъ доковъ на буксир? Видите? Куда онъ плыветъ, какъ вы думаете? — Онъ плыветъ къ коралловымъ островамъ и къ кокосовымъ пальмамъ или къ другимъ подобнымъ мстамъ. И принадлежитъ онъ одному счастливому человку, по имени папа (который самъ плыветъ на этомъ корабл и пользуется большимъ уваженіемъ всего экипажа). Онъ детъ единственно ради коммерческихъ цлей, за грузомъ благовоннаго лса, самаго лучшаго на свт и до того выгоднаго для продажи, что о такомъ еще и не слыхивали. Грузъ будетъ стоить баснословныхъ денегъ, какъ оно и слдуетъ ожидать, потому что прелестнйшая женщина, купившая и снарядившая этотъ корабль, замужемъ за индійскимъ принцемъ, за какимъ-то раджей или что-то въ этомъ род. Онъ весь закутанъ въ кашемирскія шали, на голов носитъ чалму, сверкающую брилліантами и изумрудами, и очень преданъ прелестнйшей женщин, хоть и ревнивъ… — Такъ щебетала Белла, ни на секунду не умолкая, и до того обворожила своего папа, что онъ готовъ былъ окунуться съ головой въ грязь вмст съ тми уличными мальчишками, что продлывали эту штуку у нихъ подъ окномъ на потху собравшейся публики.

— А знаешь, моя милая, — сказалъ папа, когда они отобдали, — мн кажется, мы вс тамъ, дома, можемъ теперь смло сказать, что ты нашла свое счастье, перехавъ отъ насъ.

Белла покачала головой. Она не знаетъ. Она не въ состояніи ршить. Все, что она можетъ сказать, такъ это то, что у нея теперь есть все, чего только можно пожелать, и что когда ей случается намекнуть мистеру или мистрисъ Боффинъ, что, можетъ быть, ей придется съ ними разстаться, то они и слышать ничего не хотятъ.

— А вотъ что, папа, — продолжала миссъ Белла, — я теперь покаюсь передъ вами. Знайте: я одна изъ самыхъ корыстныхъ двченокъ на свт.

— Я никогда бы этого о теб не подумалъ, — отвчалъ папа, бросивъ многозначительный взглядъ сначала на свою особу, а потомъ на стоявшій передъ ними дессертъ.

— Я понимаю, что вы разумете, папа. Но это совсмъ не то. Я ничуть не дорожу деньгами; я дорожу тмъ, что можно на нихъ купить.

— Сказать по правд, этимъ дорожитъ большинство изъ насъ, — отозвался на это Р. Вильферъ.

— Но не въ такой степени, какъ и, папа. О-о! — воскликнула Белла, съ очаровательно-капризнымъ поворотомъ своего, чуть-чуть раздвоеннаго, подбородка. — Я страхъ какъ корыстна!..