Наш общий друг. Часть 2

— Можетъ быть, — заговорила Белла съ какимъ то непонятнымъ волненіемъ, объяснявшимся, вроятно, ея прежними, несовсмъ обыкновенными отношеніями къ убитому человку, — можетъ быть, воскрешая это имя, вы не желали дать его ребенку, который былъ бы вамъ мене дорогъ, чмъ настоящій Джонъ Гармонъ. Вы такъ его любили.

— Милая моя, — проговорила мистрисъ Боффинъ, нжно прижимая ее къ себ,- благодарю, что вы подыскали такую причину. Я бы желала, чтобъ это было такъ, да оно, пожалуй, и въ самомъ дл было такъ немножко, несовсмъ. Впрочемъ, теперь это не относится къ длу: вдь ршено, что объ имени у насъ конченъ разговоръ.

— Мы откладываемъ его въ сторону, какъ воспоминаніе, — сказала задумчиво Белла.

— Или еще лучше: откладываемъ для воспоминанія… Такъ вотъ я и сказала себ: уже если я возьму какого-нибудь сиротку, чтобы устроить его жизнь, то пусть онъ будетъ для меня не прихотью, не игрушкой, а чтобы я заботился о немъ единственно для его пользы.

— Такъ, значитъ, онъ долженъ быть некрасивъ? — спросила Белла.

— Да, — твердо отвтила мистрисъ Боффинъ.

— И непривлекателенъ?

— Да… А впрочемъ, какъ случится. Подвернись мн только добрый мальчикъ, хотя бы и некрасивый собой, но честный и трудолюбивый, и если онъ нуждается въ помощи и заслуживаетъ помощи, и если и искренно хочу, въ самомъ дл хочу не себя только тшить, а сдлать доброе дло, я должна взять его на свое попеченіе.

Тутъ въ комнату вошелъ лакей и, подойдя къ Роксмиту, доложилъ извиняющимся тономъ: «Мистеръ Слоппи».

Вс четыре члена совта переглянулись и замолкли.

— Прикажете просить, сударыня? — спросилъ Роксмитъ.

— Да, просите, — сказала мистрисъ Боффинъ.

Лакей вышелъ, затмъ снова вошелъ въ сопровожденіи Слоппи и съ омерзеніемъ удалился.

Материнская заботливость мистрисъ Боффинъ облекла мистера Слоппи въ черный суконный костюмъ, при изготовленіи коего авторъ костюма, портной, употребилъ, по указаніямъ мистера Роксмита, вс ухищренія своего ремесла, чтобы прикрыть вс стягивающія и поддерживающія его пуговицы. Но недостатки корпуса мистера Слоппи — оказались сильне самыхъ сильныхъ средствъ портняжной науки, и теперь онъ предсталъ предъ совтомъ, какъ истый стоглазый, то бишь стопуговичный Аргусъ, блистая, сіяя, моргая, мерцая сотнею металлическихъ, начисто отшлифованныхъ глазъ и ослпляя зрителей. Артистическій вкусъ какого-то невдомаго шляпнаго мастера украсилъ его шляпу черной лентой нескончаемой длины, сгофрированною сзади отъ верхушки до полей и завязанною бантомъ, положительно пугавшимъ воображеніе и возмущавшимъ разсудокъ. Какая-то таинственная сила, которою были надлены его ноги, уже успла вздернуть его лоснящіяся брюки надъ ступнями и вздуть ихъ мшкомъ на колняхъ, а такая же сила въ рукахъ оттянула рукава его верхней одежды отъ кистей и собрала ихъ на локтяхъ. Въ такомъ наряд, съ добавочнымъ украшеніемъ въ вид хвостика, зачмъ-то пришитаго сзади, и съ зіяющей выемкой на жилет, стоялъ мистеръ Слоппи передъ совтомъ.

— Ну что, мой милый, какъ Бетти? — спросила его мистрисъ Боффинъ.

— Покорнйше благодаримъ, — отвчалъ мистеръ Слоппи. — Она такъ себ, живетъ помаленьку. Приказала кланяться и благодарить за чай и за вс милости, и узнать о здоровь.

— Вы только что пришли?

— Только сейчасъ.

— Значить, еще не обдали?

— Нтъ, сударыня, но я не прочь пообдать. Я не забылъ вашего милостиваго приказанія никогда не уходить отъ васъ, не повъ хорошенько говядинки и пуддинга съ пивомъ… Ахъ нтъ, постойте: ихъ тамъ четыре было, я считалъ намедни, когда лъ. Говядина — разъ, пиво — два, да еще бобы и картофель. А что же четвертое-то?.. Ахъ да, пуддингъ: онъ-то четвертый и есть.

Тутъ Слоппи закинувъ назадъ голову, разинулъ ротъ и восторженно заржалъ.

— Какъ поживаютъ ваши питомцы? — спросила мистрисъ Боффинъ.

— Ничего, сударыня, поднялись, — поправляются понемножку.

Мистрисъ Боффинъ переглянулась съ тремя другими членами совта и потомъ поманила къ себ пальцемъ мистера Слоппи.

— Что прикажете, сударыня? — спросилъ онъ.

— Подойдите поближе, Слоппи… Послушайте: хотли бы вы получать здсь обдъ каждый день?

— Вс четыре блюда? О, сударыня!

Взволнованныя чувства мистера Слоппи заставили его крпко стиснуть шляпу и согнуть одну ногу въ колн.

— А хотли бы вы, чтобъ о васъ всегда здсь заботились, конечно, если вы будете работать и вести себя хорошо.

— О, сударыня!.. Но какъ же тогда мистрисъ Гигденъ? — вдругъ перебилъ себя Слоппи, умривъ свои восторги. И, отступивъ назадъ, онъ покачалъ головой съ серьезнымъ лицомъ. — Какъ же тогда мистрисъ Гигденъ? Мистрисъ Гигденъ прежде всего. Ужъ такого друга, какъ она, я никогда не найду. Надо вдь кому-нибудь вертть колесо у катка. Куда она днется, если никто не станетъ вертть ей колесо?

Отъ одной мысли, что мистрисъ Гигденъ можетъ попасть въ такую бду, мистеръ Слоппи поблднлъ и выразилъ самыя горестныя ощущенія всмъ своимъ лицомъ и фигурой.