Наш общий друг. Часть 2

Какъ иныя собаки, по природному ли инстинкту или благодаря дрессировк, придушиваютъ извстныхъ животныхъ, но только до извстной степени, такъ и миссъ Плезантъ (просимъ прошенья) по врожденному чувству или благодаря дрессировк, смотрла на моряковъ, какъ на свою добычу въ извстныхъ предлахъ. Стоило только увидть ей человка въ синей куртк, какъ она, выражаясь иносказательно, влплялась въ него. И однако, принимая во вниманіе вс обстоятельства, миссъ Плезантъ не была ни зла, ни жестокосерда. А принять во вниманіе нужно многое, если подумать, насколько некрасива была ея собственная жизнь. Укажите Плезантъ Райдергудъ свадьбу на улиц, и она увидитъ въ ней только мужчину и женщину, получившихъ законное право ссориться и драться между собой. Передъ нею крестины: она видитъ въ этомъ маленькаго язычника, которому неизвстно зачмъ дали ненужное ему имя, потому что къ нему вдь все равно будутъ потомъ обращаться не иначе, какъ съ кайой-нибудь обидной кличкой. Передъ нею похороны: для нея это нчто въ род траурнаго маскарада, церемонія, предписывающая временное благочиніе для участниковъ и стоющая огромныхъ издержекъ. Передъ ней отецъ семейства: она видитъ въ немъ лишь дубликатъ своего собственнаго отца, который, съ самаго ея младенчества, періодически ни съ того ни съ сего принимался за отправленіе своихъ родительскихъ обязанностей, всегда воплощавшихся въ кулак или плетк и всегда, при отправленіи ихъ, причинявшихъ ей боль. Итакъ, принимая все вообще во вниманіе, мы не можемъ сказать, чтобы Плезантъ Райдергудъ была слишкомъ плоха. Въ ней даже былъ оттнокъ романтизма, насколько романтизмъ могъ уживаться въ Лощин. Иной разъ, когда она теплымъ лтнимъ вечеркомъ стояла, скрестивъ руки, у дверей своей лавки, переводя глаза отъ людной улицы на небо, гд заходило солнце, она предавалась туманнымъ видніямъ далекихъ острововъ въ южныхъ моряхъ или гд-то тамъ (о географическомъ положеніи она мало заботилась), гд было бы такъ пріятно погулять съ другомъ сердца въ рощахъ баобаба, поджидая кораблей, плывущихъ изъ шумныхъ гаваней цивилизаціи. Матросы, отъ которыхъ можно было поживиться, были необходимой принадлежностью эдема миссъ Плезантъ.

Но далеко не теплымъ лтнимъ вечеромъ выглянула она изъ дверей своей лавочки тогда, когда на нее обратилъ вниманіе человкъ, стоявшій около одного дома на противоположной сторон улицы. Въ тотъ вечеръ дулъ холодный, пронзительный втеръ. Плезантъ Райдергудъ раздляла съ большинствомъ женскаго населенія Лощины ту интересную особенность, что прическа ея представляла всклоченный пучекъ волосъ, поминутно распадавшійся сзади, такъ что она не могла приняться ни за какое дло, не закрутивъ ихъ предварительно на надлежащее мсто. Такимъ же образомъ закручивала она свой пучекъ и въ описываемый моментъ, когда она только что вышла на порогъ своей лавки взглянуть, что длается на улиц. Обычай закручивать волосы былъ до того общераспространеннымъ между женскимъ населеніемъ Лощины, что, въ случаяхъ неожиданной драки или другихъ нарушеній благочинія въ этой мстности, тамъ отовсюду появлялись женщины, занятыя на бгу такимъ процессомъ закручиванія волосъ на затылк, причемъ многія, удобства ради, держали гребенки во рту.

Заведеніе, въ которомъ торговала миссъ Плезантъ, была маленькая, грязная лавченка; въ ней даже невысокій человкъ легко могъ достать рукой до потолка. Она была разв немногимъ получше погреба или подвала и, чтобы попасть въ нее, надо было спуститься на три ступеньки внизъ. Тмъ не мене въ полутемномъ окн этой лавчонки, между двумя-тремя аляповато-пестрыми головными платками, двумя-тремя подержанными юбками, между никуда не годными карманными часами и компасами, между банками съ табакомъ, двумя, поставленными крестъ-накрестъ старыми трубками и вазами съ какими-то тошнотворными сластями, — между всмъ этимъ хламомъ, служившимъ ширмой, прикрывавшей основное ремесло миссъ Плезантъ, красовалась надпись: «Комнаты со столомъ для моряковъ».

Замтивъ въ дверяхъ лавчонки Плезантъ Райдергудъ, человкъ, стоявшій у дома напротивъ, перешелъ улицу такъ быстро, что она не успла закрутить волосъ, какъ онъ уже стоялъ передъ ней.

— Вашъ отецъ дома? — спросилъ онъ.

— Кажется, дома, — отвтила Плезантъ, отнимая руки отъ головы.

Отвтъ былъ данъ любезнымъ и зазывающимъ тономъ, потому что незнакомецъ имлъ видъ моряка. Отца миссъ Плезантъ не было дома, и она это знала.

— Садитесь поближе къ огню, — сказала она ему, когда онъ вошелъ. — Мы всегда рады людямъ вашей профессіи.

— Благодарю, — сказалъ незнакомецъ.