Наш общий друг. Часть 2

Честный человкъ вскочилъ на ноги и сдлалъ такое движеніе, какъ будто собирался бросить рюмку въ лицо своему собесднику. Но тотъ и глазомъ не моргнулъ, а только пригрозилъ ему пальцемъ, и честная душа успокоилась: сла на мсто и поставила рюмку на столъ.

— Когда вы ходили въ Темпль къ адвокату съ вымышленнымъ показаніемъ, — заговорилъ опять незнакомецъ, — вы, кажется, взводили обвиненіе на одного изъ вашихъ товарищей? Припомните-ка, кажется такъ?

— Я взводилъ обвиненіе?! На какою товарища?

— Скажите-ка мн еще разъ чей это ножъ? — спросилъ незнакомецъ.

— Я уже назвалъ вамъ того, кому онъ принадлежалъ, — проговорилъ Райдергудъ, упрямо избгая произнести имя.

— Ну, а чья это куртка?

— Куртка принадлежала тому же, кому принадлежалъ и ножъ, — снова послдовалъ глупый отвтъ — типичный свидтельскій отвть Ольдъ-Бэли [3].

— Я подозрваю, что вы въ глубин вашей души приписали ему всю честь этого дла и объяснили его ловкостью то, что онъ скрылся. Хотлъ бы я знать, какъ бы онъ ухитрился не скрыться при данныхъ условіяхъ. Вотъ если бъ онъ хоть на минуту воротился на свтъ Божій, это было бы дйствительно ловко съ его стороны.

— Нтъ, это ужъ черезчуръ! — проворчалъ Райдергудъ. — Всякое терпніе лопнетъ, когда нахалы, одтые въ платье мертвыхъ людей и вооруженные ножами мертвыхъ людей, приходятъ къ честнымъ людямъ, снискивающимъ пропитаніе въ пот лица, и и ни съ того ни съ сего взводятъ на нихъ подобныя обвиненія… Ну, объясните, съ чего мн было подозрвать его.

— Очень просто, — отвчалъ незнакомецъ, — вы его знали, вы были съ нимъ заодно и знали его истинныя свойства, прикрывавшіяся приличной наружностью. Въ ту ночь, которую вы потомъ, по извстнымъ вамъ причинамъ, считали ночью убійства, онъ приходилъ сюда въ тотъ самый часъ, когда оставилъ въ докахъ свой корабль, и спрашивалъ у васъ, гд бы ему найти комнату… Припомните-ка, не было ли съ нимъ еще кого-нибудь?

— Я готовъ дать нерушимую присягу, что васъ съ нимъ во всякомъ случа не было, — отвчалъ Райдергудъ. — Вы что-то громко поговариваете, скажу я вамъ, а дльце-то черненько выходитъ. Вы обвиняете меня въ томъ, что Джорджъ Ратфутъ пропалъ безъ всти и что про него забыли. Но не забывайте, что онъ былъ матросъ, а съ матросами такіе казусы не въ диковину. Мало ли ихъ пропадаетъ безъ всти! Вдь они нанимаются на корабли часто подъ чужими именами, уходятъ себ въ море, и слдъ ихъ простылъ. А бываетъ, что они и снова появятся въ здшнихъ мстахъ. Пропалъ безъ всти — эка невидаль! Да это здсь такъ часто съ ними случается, что никого не удивляетъ. Спросите мою дочь. Вы вдь слушали трескотню, пока меня не было, — такъ послушайте и теперь. Вы подозрваете, что я подозрваю его. А вы спросите-ка лучше, не васъ ли я подозрваю? Вы говорите мн, что Джорджъ Ратфутъ убить. А я васъ спрашиваю: кто же это сдлалъ и какъ вы объ этомъ узнали? У васъ его ножикъ, на васъ его куртка. Я спрашиваю; какъ они вамъ достались?.. Передайте-ка мн бутылку. — Мистеръ Райдергудъ къ этому времени, очевидно, впалъ въ пріятное заблужденіе, что вино куплено на его счетъ. — А ты, — прибавилъ онъ, обращаясь къ дочери, — кабы не жалко было такого хорошаго хереса, такъ я бы запустилъ въ тебя этой бутылкой за трескотню съ чужими людьми. Изъ-за вашей бабьей трескотни этотъ народъ набирается своихъ подозрній. А вотъ я свои подозрнія, уликами докажу. Я человкъ честный, я мъ свой хлбъ въ пот лица.

Тутъ онъ снова налилъ рюмку съ отбитой ножкой, отхлебнулъ половину вина и, смакуя его, разсматривалъ другую половину вина, побалтывая ее въ рюмк. Тмъ временемъ миссъ Плезантъ, симпатичные волосы которой сейчасъ же распустились, какъ только отецъ обратился къ ней съ бранью, закручивала ихъ, какъ закручиваютъ хвостъ у лошади, отправляемой на базаръ для продажи.

— Вы кончили? — спросилъ незнакомецъ Райдергуда, когда тотъ замолчалъ.

— Нтъ, — сказалъ тотъ. — До конца еще далеко. Слушайте: я хочу знать, какъ приключилась смерть Джорджу Ратфуту и какъ достались вамъ его пожитки?

— Если вы когда-нибудь и узнаете это, то во всякомъ случа не теперь.

— И еще хочу знать, — продолжалъ Райдергудъ, — не намрены ли вы кого-нибудь обвинять и въ томъ смертоубійств… какъ бишь его называютъ?

— Гармоново убійство, отецъ, — подсказала Плезантъ.

— Молчать! — заревлъ онъ въ отвть. — Держи языкъ за зубами!.. Я хочу знать, сударь, не намрены ли вы въ этомъ смертоубійств обвинять Джорджа Ратфута?

— Если вы когда-нибудь это узнаете, то тоже не теперь.

— Можетъ быть, вы сами и сдлали это дло? — спросилъ Райдергудъ угрожающимъ тономъ.

— Только я одинъ знаю тайну этого преступленія, — отвчалъ незнакомецъ, сурово покачавъ головой. — Только я одинъ знаю, что въ сплетенной вами исторіи нтъ ни капли правды. Только я одинъ знаю, что она не можетъ не быть во всхъ подробностяхъ ложною, да вы и сами знаете, что она ложная съ начала до конца. Я пришелъ сюда сегодня, чтобы сказать вамъ только это изъ всего, что мн извстно, — не больше.