Наследник своенравной магии

Мистер Бэйли угодил в какие-то неприятности? Или, скорее, еще угодит?

Она всячески вертела эту мысль в голове, идя по своим делам, и не находила утешения в такой вероятности.

* * *

– Мне неинтересно.

Хюльда и Мерритт сидели недалеко от доков в модной лавочке, подававшей суп и сэндвичи, за столиком, достаточно широким, чтобы соблюдались общественные приличия, возле одного из нескольких створчатых окон, пропускающих в зал солнечный свет. Воздух пах хлебом и пивом. Здесь готовили на стихийно зачарованной печи, созданной знаменитым голландским стихийником в конце восемнадцатого века. Волшебника уже не было в живых, но магия все еще была сильна, обогревая все кирпичное здание и сдерживая сквозняки, поддувающие в окна.

Мерритт, произнеся это, помешивал ложкой свой чаудер[8] с моллюсками, ожидая, пока тот остынет, и моргая, чтобы прогнать сон. Он приехал в Бостон на обед, разом чтобы принести необходимые извинения и узнать, как прошел разговор с мистером Уокером. Хюльда пересказала все утренние события, закончив предложением работы от мистера Уокера.

– Я и не думала, что ты согласишься. – Ее чаудер стоял нетронутый. Она разорвала булочку, чтобы намазать ее маслом. Что-то в этой суповой лавке напоминало ей об Англии – может, кирпичная кладка или низкий потолок. Может, просто серость за окнами, как будто с минуты на минуту пойдет дождь. Да, Англия была прекрасна, но дождь там шел очень уж часто.

Мерритт отложил ложку.

– Это не имеет смысла.

– Мм? – все, что она смогла сказать с набитым ртом.

Он поставил локоть на маленький столик и оперся головой на кулак.

– Как ты и сказала, я напал на него. Почему он не нажаловался на меня?

Она проглотила.

– Думаю, нажаловался.

– Правда? А ты спросила, что он сказал?

Она прокрутила в голове разговор с мистером Уокером.

– Нет, не спросила.

– Бэйли на вид не из тех, кто прощает. Так почему не подать иск? Почему не отомстить?

«Может, мы к нему несправедливы», – подумала Хюльда. И все же… после случившегося в том кабинете Хюльда была уверена в обратном. Но то видение, что у нее было – то, где мистер Бэйли потеет, пятится и напуган, – не давало ей покоя.

Она пересказала его Мерритту, и он нахмурился:

– От кого он пятился?

Она пожала плечами:

– Понятия не имею. Провидение очень любит бывать неопределенным. По крайней мере, мое.

Качая головой, Мерритт снова помешал свой суп.

– Мне это все ни капли не нравится.

Хюльда смотрела, как менялось выражение его лица, и дула на свою собственную ложку супа, давая ему минутку разобраться с тем, что творилось в его голове. Она жалела, что у нее не было Мириной способности читать мысли. О чем он думал в тот момент?

Вздохнув, Мерритт сел прямо. Съел ложку. Хотя бы его аппетит вернулся. Она заметила, что он плохо ел – по крайней мере, в те разы, когда они трапезничали вместе. Хюльда пыталась следить за линией его талии, чтобы понять, не похудел ли он, но под всеми этими жилетами, и пальто, и неприлично заправленными рубашками было не разобрать. Может, ей стоило спросить Батиста. Она бы предпочла мисс Тэйлор, но в данный момент это было невозможно.

Пропавший аппетит ведь не мог быть связан с ней, верно? От этой мысли нервы заискрили в животе.

«Не глупи, – отругала она себя. – Не после того, как он вот так тебя поцеловал».

Щекам стало жарко.

– Может, если он вернет Бет, я и подумаю, – наконец сказал Мерритт. Он посмотрел ей в глаза; прямо сейчас его глаза были похожи на море, холодное и синее, с намеком на серый. Беспокойное. – Ты ничего не слышала?

Она покачала головой:

– К сожалению, нет. Я пыталась найти документ, связанный с тем, куда ее отправили, но безуспешно.

– Наверное, это тоже Бэйли.

– Он, конечно, хам, хотя я не понимаю, какой прок лично ему красть твою горничную. – Она отправила в рот еще ложку супа. – Если бы что-то было не так, мисс Тэйлор уже нашла бы возможность написать нам и объяснить. Может, она в тот день просто была не в себе.

Мерритт потер глаза.

– Пожалуй, это звучит логично.

Сжав губы, Хюльда потянулась через стол и мягко сжала его предплечье.

– Мы с этим разберемся. Я еще раз проверю.

Он отнял руку и положил ее поверх ее ладони, его лицо смягчилось.

– Я ценю твои усилия.

Она улыбнулась ему.

– Какие у тебя планы на Рождество? Я все собирался тебя спросить.

Вопрос удивил ее и вызвал волну трепета в теле. Рождество. Если он спрашивал, значит, надеялся, что она все еще будет рядом на Рождество. Эта мысль волновала, хотя она старалась не реагировать как глупая девчонка.

– Я честно еще об этом не думала.

– Ты обычно ездишь к сестре?

– Или к родителям.

Он посмотрел в сторону, раздумывая, и ее поразила грустнейшая мысль.

Мерритт что, обычно проводил Рождество один?