Наследник своенравной магии

– Неважно… Кажется, азурит – камень, связанный с психометрией. Может, есть какой-то способ использовать это, чтобы проверить, действительно ли мистер Уокер является тем, кем его назвал мистер Бэйли. Я уточню у мисс Стиверус, но придется действовать скрытно.

Он потер подбородок.

– А тем временем мы отпустили Бэйли.

Ее желудок сжался.

– Это кажется неправильным, да? Может, нам стоить подать жалобу дозорным. Или местному правительству. И все же – внутри все съеживалось, – откуда он вообще мог узнать о мистере Хогвуде? И указать на Миру… Осмелюсь предположить, что он лучше проинформирован, чем мистер Эйди.

– Понятия не имею, – Мерритт потер глаза. – Придется работать с тем, что нам уже известно.

– Вариантов у нас немного, верно? – Хюльда сгорбилась. – Особенно учитывая, что мисс Тэйлор в Канаде. Мистер Бэйли и правда может быть жертвой. Наверняка мы не узнаем, если не выступим против мистера Уокера. Но мне кажется разумным отложить всякое противостояние до тех пор, пока мы не будем знать больше. – Она посмотрела в темное окно, как будто могла взглянуть через штаты на побережье Массачусетса. – И, может, упадем чуть глубже в этот колодец. Если мистер Бэйли был честен касательно мистера Уокера, то он не признается ему в своем провале здесь. Он приговорил бы и себя вместе с нами. Если же он врал, то, что ж, пусть утешается, веря, будто обманул нас.

Она почувствовала, что Мерритт смотрит сбоку на ее лицо. Обернулась и встретилась с ним взглядом. Он все еще выглядел усталым, но… лучше. Определенно лучше.

– О чем вы думаете, мисс Ларкин?

Потирая руки, она сказала:

– Мы так и не увидели, что Мира сделала в том подвале. Сомневаюсь, что там много чего осталось… но я хочу посмотреть. Я думала, может, там она и прячется. Мистеру Хогвуду ведь удавалось…

– Завтра?

– Нет, – она расправила юбки. – Нет, но скоро. Не хочу отпрашиваться слишком поспешно и насторожить мистера Бэйли или мистера Уокера. Сперва займусь вопросом азурита.

Он кивнул, а затем ударил себя кулаком по бедру.

– Я просто поверить не могу, что эта человекожаба во всем жертва.

Осторожно выбирая слова, Хюльда сказала:

– Но если это так… то он этого тоже не выбирал.

Мерритт замер.

– Не выбирал.

Она покраснела.

– Прости. Мне не стоило…

Он отмахнулся от ее извинений:

– Не извиняйся, Хюльда. Тебе нужно быть писателем – вон как ты это вывернула. – Он посмотрел на нее, проказливая искорка мерцала в его усталых глазах. – Могу ли я предположить, что ты остаешься на ночь?

Она скрестила руки на груди и задрала нос.

– Никому не говори. Мне нужно поддерживать мою кристально-чистую репутацию.

– Сказала женщина, которая уже однажды делила со мной постель.

Стыд скипидаром обжег ее внутренности.

– Это не я, это все Оуэйн! И технически я все еще была в своей постели!..

Мерритт широко ей улыбался. Что за человек! Но если, дразня ее, он настолько веселел, она была готова позволить ему мучить ее до конца ее дней.

– Нахал, – выплюнула Хюльда, вставая и забирая забытые чашки с его прикроватной тумбочки. – Я попрошу Батиста приготовить тебе легкий завтрак; я не вполне уверена, как это все сказалось на твоем организме.

– Ты здесь больше не работаешь, – съехидничал Мерритт. – Ты не можешь велеть ему что-либо делать.

– Я тщательно подобрала глагол, мистер Фернсби. – Она решительно направилась к двери, взглянув на ходу на чашки.

И увидела узор в чаинках.

Комната изменилась; это была та же комната, но она находилась в другой ее точке, ее спина была прижата к матрасу, волосы Мерритта касались ее щеки, ощущение его губ на шее и…

И…

Хюльда уронила чашки. Две из трех разбились о половицы.

– Хюльда! – Мерритт вскочил с кровати и бросился к ней. – Ты в порядке?

Она моргнула, но видение словно приклеилось к изнанке ее век. Она совершенно определенно была раздета, и он тоже, и его рука лежала на ее…

Святый боже, что она только что видела? Но это был глупый вопрос. Она прекрасно понимала, что видела!

Мерритт схватил ее за плечи.

– Хюльда! Ты поранилась?

Это было ее будущее? Конечно же, да – она не обладала другой магией, только предвидением! И они были… они были…

Она моргнула и увидела, как его прищуренные от тревоги глаза зависли прямо перед ней, отчего ее лицо тут же разогрелось до невыносимой температуры.

– Я-я-я уже забыла! – солгала она. От этого кусочка будущего никакой забывчивой отдачи не было. – То есть я-я в порядке, просто неуклюжая, – ложь, ложь, ложь. – Кажется, я видела мышь.

– Мышь? – Мерритт отпустил ее и обернулся, осматривая пол.

Гравитация вытянула жар из ее лица в тело, и вот оно уже шкворчало, как яйцо на сковородке. Хюльда присела и стала подбирать разбитые чашки, выгадав минутную передышку, но определенно нужно было подобрать их и уйти, потому что ее кожа наливалась цветом, как зреющий помидор, и ей нужно было выйти…

Было ли на ней кольцо? Она не видела своих рук в том видении. Она видела руку Мерритта, но не ту руку! И она лежала на ее… на ее…

– Не вижу мыши, – сказал Мерритт. – И не слышу.

– Кажется, Оуэйн зовет, – ее голос звучал придушенно. – Сейчас вернусь!