Наследник своенравной магии

– Оуэйн. «Дети».

Подняв лапу, Оуэйн прикоснулся к «Д», потом к «Е», потом к «С» и «Ь».

– Десь? – спросил Батист. – Нет, это… а, здесь. Ты хочешь здесь закончить?

Оуэйн помотал головой. Начал снова. «Т-Ы-Д-Е-С-Ь», – написал он и заскулил.

Батисту потребовалась секунда, чтобы его понять, а значит, наверное, Оуэйн неправильно написал слово. Батист сцепил свои большие руки вместе и уперся локтями в колени.

– Да, я здесь. И никуда не собираюсь. – Он помолчал. – Я не очень хороший пловец.

Оуэйн фыркнул в ответ на плохую шутку.

Он почувствовал, как завиток той тревоги, той тьмы назревает где-то у него в затылке.

Почему-то становилось хуже. Оуэйн на этой неделе дважды просыпался от кошмаров. Кошмаров, которых толком не мог объяснить, какое уж там описать по буквам. Видения о том, что ему холодно и темно, и он весь перекручен, и одинок. Он не знал, как рассказать Батисту. А Мерритт… Мерритт всегда пах печалью и злостью, а когда не пах, то был где-то далеко с Хюльдой, делая то, что они там делают, по ту сторону залива. Оуэйн не хотел сделать хуже. Он не хотел, чтобы Мерритт снова заболел, как после того, как он сломал остров.

Так что Оуэйн сосредоточился на буквах, написав «Д-Е-Д-И», и Батист исправил «Д» на «Т».

А что до остального… ему просто придется подождать, пока оно пройдет. Он поправится.

Со временем.

* * *

Хюльда была совершенно вымотана, когда открыла дверь в свою комнату на втором этаже штаб-квартиры БИХОКа, попутно проверяя амулет.

День выдался просто кошмарный. Ее мысли витали где-то далеко, в то время как мистер Уокер послал их с мисс Ричардс весь день прочесывать финансовые отчеты. Мистер Уокер был как волк на охоте, полон решимости определить, куда уходили пропавшие средства… или, быть может, отвлечь женщин, пока он разбирался с другими чарами, если мистер Бэйли не врал. Между поручениями Хюльда успела пробраться к своим тщательно размещенным кристаллам азурита и зафиксировала изменения. Ей показалось, что тот, что был в архиве, выглядел немного по-другому, но она пришла на три часа позже запланированного, и дело могло быть в изменившемся освещении. Она не смогла поднести его ближе к окну, потому что как раз в этот момент вошел мистер Бэйли, никак не отреагировавший на ее присутствие, – он лишь бросил на нее апатичный взгляд.

Хюльда вздохнула. Что было правдой, а что – ложью?

Попытка снова все это прокрутить в голове вызвала резкую боль прямо между глаз. Бросив свою черную сумку на кровать – та шлепнулась на бок, и половина содержимого вывалилась, – Хюльда села на матрас, массируя больное место. Чего бы она сейчас ни отдала за несколько лимонных леденцов и хорошую книгу! Что странно, ей хотелось чего-то художественного. Она скучала по тем дням, когда прокрадывалась в кабинет Мерритта, чтобы почитать его последнюю работу. Она скучала по Уимбрел Хаусу. Она скучала по мистеру Бабино, и по Оуэйну, и по мисс Тэйлор. И она скучала по Мерритту.

С ним она еще виделась, да, но это было не вполне то же самое. Голова болела, и сердце болело, и она хотела просто заснуть и проспать до завтрашнего дня, но, увы, такими темпами мистер Уокер снова заставит ее работать в субботу. И она это сделает, ради БИХОКа.

А что, если он никогда и не собирался отдавать ей БИХОК, несмотря на все ее труды?

Застонав, Хюльда отняла руки от лица и выгнула спину, разминая ее. Потянулась к сумке и запихнула вещи обратно – гроссбухи, папку, ручки с бумагой, камень общения, кое-какую почту, яблоко, которое не съела, камень общения…

Хюльда замерла, вертя селенитовый камень в руках. Залезла в сумку и достала второй селенитовый камень.

У нее… два камня общения?

Тот, что в левой руке, был Мерритта – она достаточно часто им пользовалась, чтобы легко его узнать. Он был размером примерно с ее кулак и имел ярко выраженный голубой оттенок. Второй же был заметно меньше, по форме, скорее, как, гм, крупные ньокки[12], по большей части серый, с белыми полосами. Руна чар на нем тоже была меньше.

Как он оказался в ее сумке? Он от мистера Бэйли? Тот был готов поговорить с ней?

Глядя на амулет у двери, Хюльда рискнула активировать чары.

– Эй? – позвала она.

Прошла пара секунд, прежде чем женский голос ответил:

– Хюльда, ты одна?

Она чуть не выронила камень. Сползла с кровати на колени и выдавила:

– М-Мира?

– Говори тише, – пробормотал камень в ответ.

Хюльда открывала и закрывала рот. Мурашки пробегали по рукам вверх и вниз. Когда Мира подобралась к ее сумке? Конечно, она бы не стала проникать в отель посреди ночи! Хюльда ее нигде без присмотра не оставляла… Та женщина на улице, которая так сильно в нее врезалась… это была Мира? Она была прямо там, а Хюльда и не заметила?

– Ты одна? – повторил голос.

– Д-да. Я в своей комнате в отеле. Она под охранными чарами.

Через селенит донесся вздох облегчения.

– Мира, давай встретимся. Где угодно. Я выйду прямо сейчас…

– Нет, это слишком опасно, – Мира говорила почти шепотом. – Если вскроется моя связь с мистером Хогвудом, меня арестуют. Если ты связана со мной, то и тебя арестуют тоже.