Настоящая принцесса и Снежная Осень

Ваше Величество! — удивленно сказал хо­зяин лавки, срывая с головы фланелевый колпак с кисточкой. — Среди ночи... Я полагал, утренняя аудиенция... Простите мне мой вид...

Что стряслось, Гарамонд? — без околич­ностей спросила Бабушка и откинула капю­шон. — Говорите сразу. Неужели вы думаете, что, выслушав такие вести, я стану мирно спать до утренней аудиенции?

Гарамонд плотно прикрыл дверь и усадил Бабушку в креслй.

Вот... — он снял с шеи какой-то ключик на шелковом шнурке, щелкнул хитроумным замочком и поднял резную крышку деревянной шкатулки. Королева Таль наклонилась побли­же. В шкатулке стеклянно поблескивало и пе­реливалось. — Вы ведь знаете, как действует схема?

Больше всего содержимое шкатулки было похоже на сверкающую гроздь крупных мыль­ных пузырей. Которые чуть-чуть светились. Приглядевшись, Бабушка заметила, что в од­ном из них как будто вставлена маленькая кар­тинка с зеленоватым морем и городом-остро­вом, черепичные крыши которого поблескива­ют от ночного дождя. Только картинка эта была объемная и живая. Соседние шарики были прозрачны, и только в одном из них... Бабушка сощурилась.

Некоторое время слышалось только потрес­кивание фитильков. Наконец Бабушка выпря­милась. Лицо у нее было усталое, как после эк­замена или большого дворцового приема.

Вот, Ваше Величество, — показал Гара- монд. — Видите — один из шариков светлее прочих. Кристаллы показывают тот мир, в ко­тором мы сейчас находимся. Это Радинглен. В соседнем кристалле, то есть шарике, должен быть Петербург. И все время был.

Что-нибудь сломалось? — уточнила Ба­бушка не предвещавшим ничего хорошего то­ном. Студенты обычно от такого тона покрыва­лись мурашками. — Да не молчите же, Гара- монд!

Схема в порядке, — тихо сказал Гара- монд. — Она лишь отражает происходящее.

Динь-дилинь. Шур-шур-шур.

Что такое? — Бабушка насторожилась и вновь вгляделась в кристаллы. В стеклянной грозди совсем рядом с Радингленом что-то тем­нело. Внутри шкатулки шебуршалось и позва­нивало, как будто вместо схемы миров туда по­садили десяток хрустальных мышей. Шурша­щий звон стал еще громче, и к нему добавилось странное побулькивание — будто что-то кипело на огне. И Бабушка заметила, что темное пят­нышко медленно, неуклонно чернеет и растет.

Петербурга больше не видно, — тщатель­но подбирая слова, проговорил Гарамонд, слов­но не решался или не имел права сказать все сра­зу. — Он... он исчез... или его отгородило в отдель­ный мир, Вместо него теперь вот это. Видите, Ваше Величество, там сгусток темноты.

Что — это? — голос у Бабушки все еще был суровый, но сама она стремительно поблед­нела. — Что-то мне это очень напоминает, — пробормотала она. — Когда за тобой приходит кот, жди вестей... *

Мрмяу! — Мурремурр взъерошил черную шерсть. — Но не всегда же дурных, Ваше Вели­чество!

Прости, Мурремурр, — Бабушка провела рукой по его пушистой шкурке, и из-под руки полетели искры. — Я не хотела тебя обидеть. Видно, жизнь у нас такая веселая, что хороших вестей тебе приносить не выпадает... — Она рас­сеянно отвела со лба выбившуюся из прически седую прядь. — Что же нам делать? Вот что. Сначала я пойду и проверю, отзовется ли Мос­тик. Или нет, лучше связаться с Филином, он- то наверняка знает, в чем дело... — Она что-то поискала в бархатном кошельке у пояса и до­садливо поморщилась — ну вот, конечно, оста­вила бубенчик во Дворце!

Гарамонд плотнее запахнул шлафрок, буд­то ему стало холодно. Но сказать он ничего не успел: дверь распахнулась настежь, и из мок­рой ночи, как кит из океанской пучины, всплы­ла огромная фигура.

Господин Гарамонд! — сипло провозгла­сила фигура. — Что стряслось-то, а? Дайте-ка глянуть! Где что не так, плетен батон?!

Добрый вечер, мастер Амальгамссен, — отчетливо сказала Бабушка.

Великий радингленский маг-механик по­спешно отвесил поклон, причем, как всегда, в карманах у него разнообразно забрякало. По­том мастер заметил Мурремурра, приветствен­но выгнувшего спину, и озабоченно спросил:

Ну как, господин кот, получилось у вас через Мостик-то пройти аль нет?

Мурремурр прижал уши. Бабушка с Гара- мондом переглянулись: они впервые видели доблестного кошачьего рыцаря сконфуженным. Еще бы: чтобы кот да куда-то не пробрался — это почти такой же кошачий позор, как свалить­ся с забора!

Так, по порядку. Мостик, значит, опять пропал. Гарамонд, ваши кристаллы это и отра­жают? — Бабушка взяла инициативу в свои руки, но никакого порядка не получилось, по­тому что кот, маг-механик и радингленский летописец заговорили наперебой:

Не муррпропал, Ваше Величествоу...

Господин кот сам ко мне пожаловали...

...Если ход из Радинглена в Петербург от­резан...

Г 73

...говорят — гляньте, мастер, дело не­ладно...

...извольте мурррпроверить...

...а сами от щепок-опилок отряхаются и шипят и шерсть у них дыбом...

На слове «щепки» Бабушка решительно встала и накинула капюшон:

Идемте.

Гарамонд аккуратно запер шкатулку на ключик, а ключик повесил на шею.