Наваждение снежного рыцаря

— Да, очень.

Против воли скомкала одеяло пальцами. Ожидание нервировало, я уже была готова задать тот вопрос, который рвался наружу, но не успела. Элиас опередил:

— Отец хочет, чтобы я вернулся.

— А…

Боль стиснула грудь. Сердце заныло, я отвела взгляд. Посмотрела на огонь, силясь не расстраиваться раньше времени.

— Он выставил какое-то условие?

Я не узнала свой голос, глухой и отстранённый.

— Условие? — Эл меня не понял. Он внимательно смотрел на меня и бездействовал. Тогда я решила поступить эгоистично. Знаю, нельзя так, но я бросилась и обняла его, честно признаваясь:

— Я не хочу уезжать, не хочу оставлять тебя, я уже прикипела к этому месту, к вам с Ири, я…

Неожиданно Элиас стиснул меня почти до боли, приятной и такой нужной сейчас. Ведь так наконец осознала, что он меня не бросит, какие бы условия ни выставил отец взамен перемирия. Надеяться на то, что он примет меня, безродную, пришедшую из леса, в свою семью, не приходилось.

Поцелуй стал для меня совершенной неожиданностью. Терпкий, со вкусом горького хмеля и сладкого мёда.

— М-м-м, — и снова я не узнала свой голос, из моих уст прозвучал настоящий стон удовольствия.

Ой…

Эл оторвался от меня и с улыбкой произнёс нечто несуразное:

— Я переживал, что это ты не захочешь здесь оставаться и пожелаешь вернуться со мной в замок. Нет… — он замолчал и взъерошил полосы пятернёй. — Ах, мысли совсем в кучу.

— Отец хочет, чтобы ты вернулся к нему в замок? Один?

— Нет, — Эл вмиг стал серьёзным. — Как один? Если бы он так сказал, я бы послал его гонца куда подальше и думать бы не стал!

Его обвиняющий взгляд немного меня пристыдил. Ох, а я уже себе надумала всякого.

— Иола, ну что ты… — Эл поцеловал меня в щёку, прежде чем снова сграбастать в такие сильные объятья. — Ты подумала, что я мучился от выбора между тобой и отцом? — Он вздрогнул. — Даже не представляю себе, какими словами бы ругался, случись такое. А мог бы и за оружие взяться из-за принесённого оскорбления. Мы с тобой теперь семья.

— Но тогда?..

— Я раздумал, стоит ли нам перебраться в замок. Ведь там тебе не придётся работать по дому, там ты будешь в большей безопасности, чем здесь. Там никто и слова не посмеет сказать против твоего мнения, потому что ты станешь уважаемой дамой.

— Мне этого не нужно, — я покачала головой, вспоминая о том, что в гостях у лорда Барне чувствовала себя, как не в своей тарелке. — Мне нравится здесь с тобой. Мне нравишься ты, и никто мне больше не нужен. Я хочу приносить пользу, готовить тебе еду, читать вместе книги…

Румянец заиграл на моих щеках, стоило только подумать о дополнительном смысле последних слов.

— Иоланда.

Моё имя, произнесённое Элиасом, ласкало слух. Приятная дрожь пробежала по телу, когда в очередной раз почувствовала теплоту его рук. Весьма нагло с моей стороны поступать так, как я поступала сейчас, но совесть моя молчала и я была этому рада. Взялась за пуговицы на рукавах мужа и расстегнула поочерёдно с каждой стороны. После совсем осмелела и схватила полы его рубашки — потянула наверх. Эл пожирал меня взглядом и послушно подчинялся. И это подогревало немаленький интерес продолжить начатое.

— Надеюсь на этот раз нам уже никто не помещает, — проворчал супруг. А я усмехнулась, припомнив, с каким жгучим разочарованием услышала стук в дверь. Эл неожиданно взял меня за руки, как бы останавливая, решил договорить мысль: — Иола, не хочу, чтобы ты считала меня единоличником, я не рассказал сразу, потому что боялся тебе признаваться. Я и сам не горю желанием возвращаться. Мне достаточно видеть отца на построении на плацу и справляться о его здоровье. Ведь там же в замке живёт Ситэлия и её мать.

Не в силах передать словами мои чувства, которые я испытывала, поступила так, как того требовали эмоции. Обхватила его ладонь обеими руками и поцеловала её, прикоснулась щекой и с удовольствием закрыла глаза.

Всё сейчас казалось лишним и несущественным, когда вот он, мой повод любить жизнь, сидел рядом и улыбался. Наверное, это и называют любовью, когда стоит Элу покинуть поле моего зрения, я ощущаю тоску и начинаю скучать по нему, сколько бы времени ни прошло секунда или целый час. Необъяснимо, невероятно, но очень и очень волнующе.

Пока я предавалась мыслям с закрытыми глазами, Эл успел стянуть с себя обувь и забрался ко мне под одеяло. А вот его рука скользнула по щеке и занырнула под платок, которым я прятала свои буйные пряди.

— Иола, — повторил он, — это просто наваждение какое-то... Прошу, скажи, если я неправильно понял твой намёк. Если я ошибся и воспринял твою ласку на свой лад, м?

Язык не поворачивался, признаться в очевидном, а я и не буду, обняла его за шею и потянула на себя, устраиваясь поудобнее на подушке.