Не бывает плохой погоды. Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)

Через какое-то время я заметила мальчика, стоящего на улице рядом с домом моего отца с велосипедом между широко расставленными ногами. Судя по виду, он не собирался стучаться в дверь, но и уходить тоже не планировал. Если бы взглядом можно было открыть дверь, он бы давным-давно ворвался к нам в дом. В итоге я открыла дверь, чтобы убедиться, что все в порядке.

– Девочки выйдут погулять? – спросил он, прежде чем я успела сказать хоть слово.

– Я у них спрошу, – ответила я.

Его звали Колин, и, как выяснилось, они с братом жили на нашей улице и были владельцами того самого дома на дереве. Наверное, он заметил девочек, когда они там играли. Майя и Нора снова надели куртки и подошли к нему, поначалу немного стесняясь, но явно заинтересованные. Я посмотрела по сторонам в поисках взрослых или других детей, но в поле зрения никого не было.

– Ты один? – спросила я.

– Да.

– Сколько тебе лет?

– Четыре.

На секунду мне показалось, что я вышла из параллельной вселенной. Четырехлетка один катался на велосипеде по улице, сам искал себе компанию для игры, и никто из взрослых даже бровью не повел. Уверенность и деловитость мальчика подсказывали, что это далеко не первая его самостоятельная поездка на велосипеде, но я на всякий случай решила сообщить его родителям о местонахождении их ребенка. Может, он выскользнул из дома без их ведома, может, они волнуются и ищут его. Девочки с Колином удалились в сторону дома на дереве, а я тем временем отправилась к нему домой и обнаружила его отца Магнуса работающим во дворе с какими-то инструментами. Он не выглядел встревоженным. Если он что-то и искал, то только свой перфоратор, но уж точно не сына. Магнус, бритоголовый мужчина тридцати с лишним лет, пояснил, что в последнее время район существенно помолодел, сюда приехало много семей с маленькими детьми, которые вместе играют.

– У нас здесь много детей: двое в доме напротив, у соседей оттуда две девочки и там дальше тоже, – сказал он, показывая в сторону дороги.

– Как далеко им разрешается уходить? – спросила я.

– У них есть вот эта территория, где можно свободно гулять без взрослых, – ответил он.

Территория самостоятельных игр ограничивалась дорогой, которая петлей огибала наш район. Длина петли составляла примерно 400 метров, и, поскольку дорога заканчивалась тупиком у дома моего отца, движение по ней было не слишком интенсивным. Когда дети становились старше, как восьмилетний брат Колина Чарли, им разрешалось постепенно расширять территорию и в конечном итоге самостоятельно перемещаться по городу.

– Летом, бывает, мы не видим их целый день. Но соседские дети часто приходят сюда, потому что у нас есть бассейн. Наш двор превращается в нечто наподобие группы дневного пребывания, – рассмеялся Магнус.

Вот так, к собственному удивлению, я обнаружила, что у детей сохранилось примерно столько же свободы, сколько было у меня в восьмидесятых, по крайней мере в этом благополучном районе. Не последнюю роль сыграли два фактора: отсутствие интенсивного транспортного потока и высокий уровень того, что ученые называют «социальным доверием», под которым обычно подразумевается «уверенность в честности, искренности и надежности других людей». В сообществах с высоким уровнем социального доверия детям обычно предоставляется большая самостоятельность и мобильность. «Наличие социального доверия означает уверенность в том, что при возникновении проблем мы будем решать их вместе, как сообщество. Там, где принято считать, что каждый занимается только своим делом, детям ограничивают свободу передвижения», – считает Мортенссон, специалист по психологии среды.

Мне показалось, что в моем родном районе время словно остановилось, разве что дети стали кататься на велосипедах в шлемах, а у тех, кто постарше, появились мобильные телефоны. Вскоре уже Майя с Норой бегали к Колину, чтобы позвать его на улицу. Девочки явно гордились тем, что сами нашли себе нового друга, без помощи или участия взрослых. У меня тоже появилась подруга, поскольку мамой Колина оказалась моя одноклассница. К концу нашей поездки тем летом мы все выросли. Я перестала (или стала намного меньше) нервничать, отпуская девочек одних в лес или на улицу. Майя больше не стеснялась незнакомых людей и начала спрашивать, можно ли им «пойти поискать новых друзей», когда мы приходили в какое-то новое место. И пусть всего на несколько коротких недель, но девочки почувствовали, что значит жить в таком месте, где дети по-прежнему гуляют на улице до самого ужина.

РИСК И ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ