Не властью единой

Выехать… отплыть… А по пути – исчезнуть, мало ли людей пропадало? Пробраться тайно в Погорынье, к себе, и спокойно выявить всех врагов. Выявить и восстановить справедливость.

Так? Так. Почему бы и нет-то? Коли ничего другого, по здравом размышлении, не остается. Эх, хотя бы знать бы, кто враг? Пока же – одни только предположения.

Кстати, насчет поездки, это надо с Рогволдом сговориться, варяг – парень надежный. По крайней мере, был… Ну, да выбирать особо не из кого… если вспомнить слова Ставрогина о том, что заставить можно любого.

Любого? А как же пионеры-герои? Комсомольцы, партизаны, подпольщики? Их-то и самыми страшными пытками предать не заставили! А что вы на это скажет, сэр Майкл? Плохо заставляли? Да нет. Просто фашистята попались дурацкие и самоуверенные. Тонкой и хитрой работы не любили… Те, кто любил да умел, те – да, многого добивались. А эти извращенцы… Пытать да убить – много ума не надобно».

Рогволд встретил старого приятеля с радостью:

– О, друже Михаил! Мне уж супружница рассказала… А я в Киев собрался плыть, думал и к тебе в Ратное – по пути.

– В Киев? – изумился Миша. – Так… а вернуться-то потом как? Ведь зима скоро.

– Да не скоро еще… До ноября в Ладогу всяко успею, – варяг пригладил холеную, заплетенную в две косички бородку. – О зиме пусть ромейские гости-купцы думают. Те, что в Киеве. И перед отплытием в свой Царьград хорошо цены скинут.

– А, вон ты с какой целью, – сотник, наконец, понял весь бизнес-интерес торговца. – Но ведь к ноябрю можешь и не управиться. Риск!

– Торговля – всегда риск, друже Михайле! Особливо – выгодная.

– Ну да, ну да. Ты же у нас удачлив.

За окном уже начинало темнеть. Сели ужинать, заказав внизу, в корчме, ромейское вино и яства. Лично Горислава спускалась – хозяйка.

Миша аж цокнул языком, посмотрев ей вослед: высокая, стройная – даже третий месяц беременности со спины не очень заметен. Светло-желтое платье с короткими плиссированными рукавами, поверх него – длинная приталенная туника на лямках, темно-голубая, застегнутая золотыми фибулами с изображениями неведомых зверей. Что-то типа варяжского сарафана. Кольца… золотые браслеты на тонких руках, волосы цвета меда и солнца уложены в затейливою прическу.

Ну кто б узнал в этой варяжской принцессе простую сельскую девочку?

– Ну, как супруга-то? – улыбнулся сотник.

Рогволд же, наоборот, вдруг стал совершенно серьезен, согнав с лица всякий намек на улыбку. Так заговорил, будто обсуждал важное торговое дело:

– Благодарствую, друже, за Горю. И благодарность моя велика есть! Уж и не думал, что счастье свое встречу… А вот – встретил же! Мы с Горькой нынче как единое целое. И как только раньше жил? Ах, Миша, без тебя бы и не случиться нашему счастию.

– Ну уж, ладно, – засмущался гость. – Вы ведь сами по себе, без меня встретились… Горька еще тебе все лицо расцарапала…

– Было дело, – варяг согласно кивнул. – Но ведь дальше-то – ты! Кабы Гориславу с собою не взял… Когда б мы с ней потом еще встретились? Нет, конечно, встретились бы, ибо никто не избегнет норн приговора.

Норны – варяжские девы судьбы. Сидят в небесных чертогах, плетут ниточки – людские судьбы. Оборвалась невзначай ниточка – был человек, и нет человека.

– А ты, я смотрю, фаталист!

– Хорошо, киником не назвал, – хмыкнул купец.

Сотник хохотнул:

– Да ты и циник – тоже.

Как в латинских и греческих словах читать буквицу «С» – «К» или «Ц», – никто особо не ведал, да и не парились – с тех древних времен столько уже времени прошло, что читали, как хотели: киники – циники, Киклады – циклады, кентавр – центавр…

Хорошо было с Рогволдом, этот расчетливый торговец, в меру циничный и всегда себе на уме, как-то не сильно поминал высшие силы. Хотя и верил в судьбу, однако сам ее и делал. Михайле всегда такие люди нравились. Особенно если они были друзья. И хорошо, что циник – мало ли, что полезное присоветует? В таком-то опасном деле…

– Кой о чем тебе расскажу, друже, – теперь уже серьезным стал гость.

Варяг скривился и помотал головой:

– Если что важное – подождем Горю. Она в некоторых делах поумней меня будет. Правда, бесшабашная, да… Ну, да тут я ее поправлю.

– Важное, Рогволд, важное…