Небесный огонь

– Слушайте дальше, если хотите слушать… Бедолаги потеряли путь назад. Бабушка прежде слыхала о Бесовском Котле и наконец догадалась, куда их занесло. Они кинулись в темень и совсем заплутали. Потом все-таки повезло выбраться, найти узел неживых дорог. Не скоро, но вышли в тайгу. Надо сказать, что люди попадали сюда редко, а кто возвращался домой, быстро умирал от Сковывающей болезни…

Уловив опасливое движение Соннука, тонгот снова поднял ладони:

– Не бойся, болезнь не заразна. Ее смертоносным семенем был раньше насыщен Котел. Точнее яма, в которой он находился… Бабушка умерла той же весной. Пачаки тоже долго хворал, но, к радости родичей, выправился. Вырос, женился, появились мы с сестрой. Кто же знал, что недуг не оставил отца, а затаился в нем! Мы с Нерми были зачаты глубоко больным человеком.

Рассказ прервал короткий рыдающий кашель. Нурговуль с усилием подавил его.

– Болезнь вернулась к отцу, когда мы вошли в свадебный возраст. Пачаки стал терять память, сделался ко всему равнодушным. Я звал знахарей, возил отца к шаманам в Эрги-Эн в надежде на его излечение. Втайне и на наше, ибо мы с сестрой поняли, что от Сковывающего недуга нам никуда не деться… Ничего не помогло. Позапрошлой весной отец умер. Мозг сестры уже сушила хворь. На вид Нерми осталась прежней. Она была очень красива. Меня же болезнь изменила только внешне. Я не потерял силу рук и наследное кузнечное умение… Пока еще.

Помедлив, тонгот поднялся и молча отвязал тело женщины. Он бережно положил покойницу на ступень. Натянув на ее лицо ровдужный платок, уселся подле и продолжил:

– Полгода назад Нерми ушла из дома. Я устал искать и решил, что бедная моя сестра погибла в лесу. Прошло какое-то время, и мне приснился сон. Я будто бы очутился внутри Бесовского Котла. Возле дверей стояли два железных великана с круглыми животами. Яркие глаза светились по их телам сверху донизу. Я испугался и закричал. Глазастые не шелохнулись, но кто-то засмеялся. Голос, звуча ниоткуда и отовсюду, сказал: «Народ думает, что железные великаны едят людей. Но это сказки. Мои ходячие бочата потребляют только Не́быть и кормят ею Самодвигу».

– Небыть? – удивился Соннук. – Самодвига? Что это?

– Я так же спросил. «Небытью называется черная кровь. Она вытекает из недр, – объяснил голос. – А Самодвига – движущийся разумный Котел. Многие по глупости зовут его Бесовским». Мы разговаривали долго. Вот что я запомнил из слов невидимого человека: «Сказки о бесах, что населяют эти места, возникли на гребне минувших весен, когда древние искусники впервые смастерили Котел. Он был несовершенен и вел себя, как все младенцы. Плакал, и звуки плача его наводили на людей тоску. Привередничал, рушил лес, не слушался. Даже насылал болезни и убивал. Котел был ребенком и не ведал, что творил. Жить рядом с долиной, где он находится, люди не смогли и назвали ее Долиной Смерти. Котел постепенно разрушился, врос в землю. В нем остались обида и зло. Но теперь за дело взялся великий шаман, волшебник по имени Дэллик. Он привел в долину мастеров и чародеев. Они выкопали Котел из земли и сумели восстановить его мудреные устройства. Теперь Самодвига неопасен, просто иногда причиняет неприятности, схожие с досадными выходками нравного человека. Он совсем уже не то чудовище, что пугало людей».

– Чудовище, – повторил Соннук и смущенно переглянулся с Илинэ. – Так вот что я принял за гигантскую железочешуйчатую ящерицу!

– Мне было интересно, зачем Котел нужен. Голос сказал: «Ты – большой мастер. Будет жаль, если умрешь, не совершив многого из того, что умеют твои голова и руки. Иди сюда, и все узнаешь. А главное – тебя здесь вылечат»… О ту пору родичи собрались податься на юг вслед за родами жаворонков, рысей и дятлов. Звери ушли из наших мест. Мы голодали, и неведомый доселе страх мучил нас. Старейшина звал меня с собой. В роду я единственный кузнец. «Скоро мое тело и мозг оцепенеют, – ответил я ему, – к чему вам такая обуза?» Я остался. Поверил сну… Мне больше не во что было верить. Но я хорошо подготовился. Насушил мясо последнего оленя, насобирал под снегом съедобных кореньев и отправился в ту сторону, где в небе выступал Лик Страха.

– Лик Страха? – тихо переспросила Илинэ.

– Да, облачное лицо, которое в начале осени говорило с нами, вселяя в души смертный ужас. После оно показывалось все реже, а недавно пропало.

Илинэ содрогнулась:

– Брешь в таежных вратах…