Небо покоряется смелым

Спустя полгода состоялись соревнования по комнатным летающим моделям среди школьников Баку. Готовился к ним и Крамаренко. Вместо традиционных бамбуковых планочек он использовал солому. Где-то — он уже и не помнит где — раздобыл какую-то бумагу, которая была вдвое тоньше, а значит, и вдвое легче той, которую обычно использовали моделисты. Затем соорудил что-то крестообразное, приделал к этому изделию резиномоторный двигатель, назвал свою конструкцию «Спутник-1» и выиграл первенство города. Его модель, весившая несколько граммов, была настолько хрупкой и невесомой, что ее и в руки-то страшно было брать, продержалась в воздухе вдвое дольше, чем модели соперников.

Все шло отлично. Учитель был доволен, ученик мечтал о том, когда, подобно своему наставнику, сможет выйти на старт мирового первенства. («А то как же! — смеется Крамаренко. — Что это за солдат, который не мечтает стать генералом?») Дни складывались в месяцы, незаметно пролетел год, второй, третий, на счету Валерия уже значились победы на республиканских соревнованиях. И вдруг он не явился на тренировку. Матвеев удивился: ничего подобного прежде не бывало, а если и случалось, что Валерий не мог прийти во Дворец пионеров по болезни, то обязательно звонил кто-либо из родителей, загодя предупреждая. Не пришел Валерий в секцию и через день, и через два. Матвеев отправился к нему домой.

Отец Валерия — Василий Петрович — поощрял увлечение сына, втайне надеясь, что со временем это увлечение перерастет в любовь к большой авиации и сын пойдет по стопам отца. Поэтому часто их квартира больше походила на авиамодельную лабораторию, чем на жилое помещение. Теперь же, войдя в квартиру, Матвеев обнаружил везде необычайный порядок, прибрано было и в комнате Валерия, моделями тут, как говорится, и не пахло, а сам Крамаренко-младший лежал на полу и, уткнувшись носом в какую-то бумажку, раз за разом делал загребающие движения руками, не обращая ни малейшего внимания на вошедшего Матвеева. Тот остолбенел.

— Может, поздороваешься? — произнес наконец Владимир Николаевич, переминаясь с ноги на ногу. — Все же гость в доме как никак…

— А, — протянул Крамаренко, — это вы, Владимир Николаевич? — И, не поднимаясь с пола, затараторил: — Значит так, Владимир Николаевич, вы на меня, пожалуйста, не обижайтесь, но с моделями покончено. Я записался в плавание, на втором занятии уже научился держаться на воде, а после третьего тренер сказал, что у меня «дело пойдет». Так и сказал: «Валера, у тебя дело пойдет».

— А ты разве до сих пор не умеешь плавать? — удивился Матвеев. — Это в двенадцать-то лет?

— А когда же я мог научиться? Все модели да модели: зимой — модели, летом — модели… Да я, если хотите знать, света белого из-за них не видел. Вы, Владимир Николаевич, не обижайтесь на меня, но я твердо решил: конец моделям. Буду плавать.

— Что ж, это твое право выбирать вид спорта. — Матвеев помолчал немного. — Скажи, пожалуйста, тренер по плаванию не поинтересовался, почему ты не научился плавать прежде? Да я, признаться, даже удивлен, что тебя зачислили в секцию: по их меркам ты уже «старичок».

— Может, и «старичок», как вы говорите, да зато «старичок» талантливый. А тренеру я сказал, что отец — военный, жизнь кочевая, с поезда на поезд, из города в город, ну он и пожалел меня. А теперь страшно мной доволен. Представляете, так и сказал: «Валера, далеко пойдешь…»

— Послушай, откуда в тебе эта страсть к самолюбованию? — удивился Владимир Николаевич. — Мы с тобой трудимся уже три года, но прежде я как-то не замечал в тебе этой черты. Не рановато ли начинается «звездная болезнь»? Впрочем, о какой «звездной болезни» может идти речь? Ведь ты, по сути, еще ничего не добился в спорте и неизвестно, добьешься ли при подобном отношении. Тебе сказали, что, возможно, будут результаты в плавании — ты, не раздумывая, бросил модели; завтра тебе скажут, что у тебя есть данные для прыжков на батуте, — ты точно так же, не раздумывая, бросишь плавание. Да, случается, что человек занимается каким-то видом спорта, достигает определенных успехов, затем переходит в иной вид, но, заметь, более или менее родственный предыдущему, и там добивается феноменальных результатов. Ты же бросаешься в крайности. Я, конечно, не собираюсь да и не имею на то никакого морального права запрещать тебе ходить в бассейн, но предлагаю, так сказать, компромиссный вариант: занимайся сразу двумя видами.

— Как двумя?

— Ну как? Три раза в неделю будешь делать модели, три раза — плавать. По воскресеньям — участие в соревнованиях. А там посмотрим. Время, оно…

— Не получится, Владимир Николаевич, — перебил Валерий Матвеева. — Никак не получится этот ваш вариант.

— Почему?

— Не могу раздваиваться. Если уж чем-то заниматься, так чем-то одним и на полном серьезе. А так ни там не стану мастером, ни там. А кому же это надо?