Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

В конце 1950-х годов «милтаун» был в США самым востребованным лекарством, отпускаемым по рецепту. В витринах американских аптек часто можно было видеть таблички с надписями «милтаун закончился» или «милтаун появится утром»[281]. Большой успех лекарству обеспечили не только врачи, великодушно назначавшие препарат всем пациентам. Прежде всего сами замотанные и тревожные американцы настойчиво требовали новую «успокоительную пилюлю», «аспирин для эмоций»[282]. Это достойно внимания, если учесть, что сотрудники Лаборатории Уоллеса сначала не были уверены, что для седативного препарата найдется достойный рынок сбыта. Разумеется, не потому, что американцы 1950-х не знали страха, стресса и паники. Просто в то время вся Америка еще жила под знаком учения о неврозах Зигмунда Фрейда. При беспокойстве следовало ложиться на кушетку психоаналитика – такова была бесспорная доктрина всего за несколько лет до появления «милтауна».

Ro 5–0690 становится «либриумом»

Практика проводить каждые несколько лет генеральную уборку в лаборатории привела одну швейцарскую компанию к неожиданному инновационному сдвигу. Лео Штернбах, фармацевт исследовательского института Hoffmann-La Roche в Нью-Джерси, в начале 1950-х годов надеялся найти какое-нибудь интересное с терапевтической точки зрения вещество, модифицируя синтетические красители. Хотя все его первые образцы оказались фармакологически неэффективными, Штернбах решил использовать новый нестандартный вариант синтеза.

Флакон с новым продуктом получил маркировку Ro 5–0690

и сначала был спрятан в шкаф с химическими веществами. В 1957 году, годы спустя после синтеза, его нашли во время уборки в лаборатории и передали ветеринарным фармакологам для оценки. Последние обнаружили, что новый тестируемый препарат под названием «хлордиазепоксид» успокаивает испытуемых животных как минимум так же эффективно, как и «милтаун». Ученые давали своим мышам Ro 5–0690, и они оставались невозмутимыми, даже если их подвергали ударам электрического тока. Это кардинально отличалось от обычного поведения животных в подобных ситуациях, когда они пытались бежать или проявляли агрессию. В 1960 году компания Hoffmann-La Roche выпустила новый транквилизатор на рынок под названием «либриум». Как первый бензодиазепин препарат стал эталонным веществом для разработки целого ряда анксиолитиков, миорелаксантов и снотворных средств, прославившихся в конце 1960-х годов как «маленькие помощники мамы».

«Либриум», «валиум» и компания стали для производителей первыми глобальными блокбастерами среди психотропных препаратов. Поскольку нервозность, фобии и проблемы со сном неотъемлемы от человеческого существования и широко распространены, бензодиазепины, как ранее «милтаун», оказались широко востребованными. Кроме того, казалось, что у нового класса успокоительных пилюль немного побочных эффектов и, в отличие от ранее использовавшихся барбитуратов, они редко приводят к смерти при передозировке. То, что бензодиазепины также вызывают зависимость, а долговременная медикаментозная маскировка симптомов может превратить психические расстройства в хронические, стало понятно лишь годы спустя. К тому времени продажа седативных психотропных средств уже стала процветающей отраслью с ежегодным миллиардным оборотом. До сегодняшнего дня бензодиазепины прописываются врачами щедро и, в основном, надолго. В опубликованном в 2005 году лонгитюдном исследовании 530 пациентов с фобиями американские ученые сообщали, что даже через 12 лет после постановки диагноза 56 % пациентов с «генерализованным тревожным расстройством» еще регулярно принимают бензодиазепины. Из социофобов бензодиазепины продолжали принимать чуть меньше половины пациентов[283].

Первый антидепрессант

Полностью в соответствии с традицией ранних фармацевтических изобретений, первый антидепрессант был открыт в результате чистой случайности. Похожим образом фирма Hoffmann-La Roche

искала средство от туберкулеза, когда Штернбах возился с бензодиазепинами. Новое действующее вещество ипрониазид также первоначально предназначалось больным туберкулезных клиник, но после испытаний на них лечащие врачи отметили, что пациенты странно «воодушевлены» и, очевидно, пребывают в хорошем настроении. По причине возможного положительного влияния на улучшение настроения вскоре ипрониазид также испытали на депрессивных пациентах. Несмотря на неустойчивое воздействие и ряд побочных эффектов, Натан Клайн, психиатр из Роклендского госпиталя в штате Нью-Йорк, спас препарат благодаря благожелательной научной публикации[284]. Клайн и его коллеги сообщили, что препарат хорошо работает у пациентов с депрессией, когда они принимают его достаточно долго, по крайней мере в течение пяти недель[285]. В 1958 году ипрониазид был утвержден в качестве первого антидепрессанта и начал продаваться под названием «марсилид».