Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Типичное для определенного возраста рискованное поведение, подростковые эксперименты с наркотиками и ранний сексуальный опыт считаются теперь не признаками незрелости характера и представлений о нравственности, а свидетельствами недоразвитости мозга[534]. Эти явления по умолчанию патологизируются с тем аргументом, что подростковый мозг – это именно «другой» мозг, который еще не сформирован. Здесь же кроется потенциал для новых психиатрических диагнозов. Как насчет, например, «расстройства чрезмерной мечтательности»? Даже юношеский идеализм с некоторым цинизмом можно трактовать как симптом недоразвитого мозга и признак незавершенных нейропластических процессов. Проблемы с принятием решений? Бунт против родителей, школы и всего мира? Очевидно, что аксоны нервных клеток все еще недостаточно миелинизированы, а синаптические связи несовершенны.

И снова скудные факты

Однако как точно

нужно вмешиваться в работу созревающего подросткового мозга для улучшения благосостояния общества, остается в британском исследовании «Духовный капитал и благополучие» совершенно неясным. Даже практические советы по улучшению процесса обучения, по-видимому, не основаны сегодня из нейронаучных данных. Это четко видно в заключении к исследовательской части Neuroscience in Education: «На сегодняшний день мало что из современных исследований мозга можно применить на практике в классе»[535]. Это не исключительно британское явление. На те же самые проблемы жаловалась в интервью телерадиокомпании Bayerischer Rundfunk

и Николь Бекер, специалист в области дидактики из Тюбингенского университета: «Когда учительница спрашивает… „Что мне теперь делать по-другому, если я учитываю нейронаучные данные?“ – нейронаука ей не отвечает»[536]. Похоже, что мы не ушли намного дальше голословного базового утверждения, что в интересах подростков нужно придерживаться «последних результатов исследований мозга». И, разумеется, нужно начинать действовать «как можно раньше» – о чем бы ни шла речь.

Вопреки распространенному мнению, что исследования мозга способны дать точную информацию о его работе, имеющиеся в реальности факты крайне скудны. Даже отчасти до сих пор так и не стало понятно, какая конкретно конфигурация нейронов, корковых и подкорковых сетей приводит к какому индивидуальному опыту. Не говоря уже о связи с поведением. Тем не менее при обсуждении нейронаучного положения дел «что» и «как» регулярно аргументированно переставляются местами.

Этот механизм, популярный также при составлении заявок на исследования, несколько лет назад уже критиковал Джерри Фодор. Ученый-когнитивист из Ратгерского университета делал это на примере рецензии на классическую книгу Пола Чёрчленда по нейрофилософии «Машина души. Философское путешествие в мозг»[537]

. В своей книге канадский философ писал, что «теперь мы можем объяснить, как наши яркие чувственные ощущения возникают в сенсорной зоне коры головного мозга», и «теперь мы можем понять, как в детском мозге медленно развивается понятийная система»[538].

Однако все это не соответствует действительности. Конечно, когнитивная наука запросто может правдоподобно заявлять, что «наши яркие чувственные ощущения возникают в сенсорной зоне коры головного мозга» и что

«в детском мозге медленно развивается понятийная система». Но как это происходит? Вопрос остается без ответа. На него нет «ни малейшего намека», как отметил в своей рецензии на книгу Чёрчленда Джерри Фодор[539].

Соответственно, также остается неясным, как целенаправленно влиять на процесс созревания мозга. Можно даже задаться вопросом, выполнимо ли это в принципе. Ясно только одно: столь популярные ранее в качестве причины бунтарского поведения подростков гормоны в современных теориях заменила кортикальная пластичность. Также очень популярна тенденция говорить с подростками об их мозге и его уязвимости. Чтобы они научились брать на себя ответственность за собственный мозг и в связи с этим, например, воздерживаться от употребления марихуаны. Подразумевая особую ранимость созревающего мозга, британское исследование сообщает, что употребление подростками алкоголя и наркотиков имеет серьезные и длительные последствия: «Нейровизуализационные и нейропсихологические исследования показывают, что применение веществ в подростковом возрасте сопровождается повреждением нейронов. Особенно нейронов тех сетей, которые задействованы в процессе обучения, при концентрации внимания и реализации исполнительных функций»[540]. Бесспорно, вывод ученых оправдан. Однако в исследовании не говорится ни слова о влиянии на созревание головного мозга детей и подростков длительного приема психотропных медикаментов. Как будто годы потребления «риталина» или антидепрессантов вообще не стоит учитывать, так как они не являются наркотиками и применяются только с лучшими намерениями в интересах детей.

Лондонская проблемная молодежь в сканере мозга