Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

То, что дискуссия о свободе воли бодро продолжается, хотя ситуация кажется уже хорошо проясненной и в значительной степени смягченной в философском и теоретико-правовом плане, симптоматично для нынешней картины популярности нейронаук. Общественное мнение формируют не реальные факты – которых явно вообще не существует – и не философские аргументы, а влияние нескольких очень известных исследователей мозга.

Глава восьмая

Нейрокриминалистика

Об обхождении с рискующими мозгами

Синдром переоценки мозга (brain overclaim syndrome, BOS) часто поражает тех, кого захватывают новые ослепляющие нейронаучные открытия. Его основная особенность – понятийно и эмпирически бездоказательно судить о влиянии исследований мозга на уголовную ответственность. Когнитивная юридическая терапия – лечение выбора для BOS[671]

.

После террористической атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке наша коллективная потребность в безопасности резко возросла. При необходимости мы готовы даже пойти на ограничение личных прав и свобод. После каждого серьезного преступления следует стереотипный вопрос СМИ о том, нельзя ли было предотвратить ситуацию. С помощью имеющихся у нас достижений науки, техники, компьютерных и коммуникационных технологий. Возможно, нейроученые смогли бы распознать, что в мозгу Андерса Брейвика что-то не так? В случае, если бы норвежского массового убийцу остановили ранее, можно ли было выявить готовность его мозга к риску и вылечить – или, по крайней мере, превентивно поместить под наблюдение полиции[672]?

В связи с ведущейся у нас напряженной дискуссией о дополнительном превентивном заключении распространяется слух о солидных естественнонаучных фактах, на основании которых можно было бы лучше оценить опасность человека. Это может быть также связано с плохой репутацией экспертных заключений о потенциальной опасности преступников. И, таким образом, – с фактической отрицательной оценкой результатов работы судебных психиатров. В последние годы качество прогнозов опасностей неуклонно растет[673], и можно ожидать прежде всего ложноположительных судебных решений о содержании под стражей.

Немецкий правовед Рейнхард Меркель отмечает, что более 80 % преступников, находящихся под стражей, на свободе не совершили бы изнасилования или убийства[674]. Здесь, очевидно, действует принцип: в случае сомнений решение принимается против обвиняемого. При оценке опасности преступника встречаются два сложно согласуемых мира. Вероятностный прогноз психиатров и необходимое решение судьи. В случае сомнений делается выбор в пользу защиты общества и против потенциальных рецидивистов-преступников. Если эксперты ошибаются, а освобожденный преступник снова совершает насильственное преступление, это трагедия для жертв и родственников. И, конечно, огромное внимание СМИ. На круглых столах тогда снова начинают говорить о «плюшевой юстиции», а экс-канцлер Герхард Шрёдер требует в газете Bild «запереть [преступников] – и навсегда»[675]. Не дадут ли нейробиологические и генетические исследования более надежных прогнозов по поведению правонарушителей, чем контрольные проверки психиатров и субъективные мнения экспертов? Нужны ли нам нейрокриминологи, чтобы изучать мозги преступников[676]

?

Пристальное рассмотрение и принятие мер

Не только в криминалистике, но и в самых разных сферах жизни социолог Николас Роуз видит появление новой категории человека, а именно «предрасположенного индивидуума». Из-за биологической предрасположенности, возможно, мутации конкретного гена или небольшого дефекта в строении мозга, некоторые люди оказываются склонны к депрессии или шизофрении. Или, в какой-то момент, к изнасилованию или убийству.

Все больше научных дисциплин прибегают к конкретному прогнозу индивидуальной опасности: «В связи с целым рядом новых технологий, особенно в области генетики поведения и визуализации, утверждается, что они могут заранее (на пресимптомном или бессимптомном этапе) выявить начальные предвестники, знаки или маркеры будущей опасности. Что они могут определить „предрасположенного индивидуума“»[677]. Специалисты в области криминальной биологии давно уже ищут не самые общие биологические причины преступлений, а совершенно конкретные нейрохимические аномалии или специфические сочетания генов, связанные с агрессией или уменьшением контроля над побуждениями. Или же необычные схемы мозговой активности, которые могут быть характерны для людей, совершающих насильственные действия или не знающих чувства сострадания или вины.