Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Герхард Рот из Бременского университета погружается еще глубже и предлагает осмыслить, что даже представление о владении собственным «я» – всего лишь иллюзия. То, что мы естественно считаем нашей стабильной центральной сущностью, – не что иное, как вспомогательный конструкт мозга. Созданный в раннем детстве, а затем в течение жизни много раз адаптированный. Всего лишь уловка природы, облегчающая выживание в сложных условиях: «Мир познания кропотливо выстраивается нашим мозгом на протяжении многих лет и состоит из его же наблюдений, мыслей, идей, воспоминаний, чувств, желаний и планов. Внутри этого мира медленно формируется личность, которая все чаще воспринимается как мнимый центр реальности, при этом формируется впечатление, что именно она „наблюдает“, является автором собственных мыслей и идей, активно вспоминает… и так далее. Разумеется, это иллюзия, потому что наблюдения, намерения и движения возникают во время индивидуального развития задолго до возникновения личности. Последняя – появившись однажды – не принимает на себя фактический контроль над этими состояниями»[643]. Лишь сама личность не понимает, что является игрой воображения.

По крайней мере, обычно. При измененных состояниях сознания – переживаемых вынужденно или добровольно – становится ясно, что «я» на самом деле является хрупким конструктом. Изменения самоосознания мучительно переживают больные шизофренией. Внутренние процессы воспринимаются ими как осуществляемые или управляемые извне. «Я» становится нестабильным и уязвимым. Любой, кто когда-либо экспериментировал с такими галлюциногенными препаратами, как ЛСД или псилоцибин, также подтвердит, что наличие стабильного собственного «я» далеко не очевидно[644]. «Океаническое

самоограничение» и «тревожный распад эго» – два ключевых понятия психологии, используемые для описания измененных состояний при исследовании галлюциногенов[645]

.

Соответственно, нейробиолог Рот убежден, что иллюзией является не только собственное «я», но и свободная воля. Уже в 2000 году он вывел из этого драматические итоги. «Развенчивание человека как свободного мыслящего существа – вот наша конечная точка. После Коперника, Дарвина и Фрейда мы переживаем последнее крупное посягательство на традиционный для нас образ человека», – сказал Рот в интервью журналу Spektrum der Wissenschaft[646]. В этом же разговоре ученый сделал смелый прогноз: «Я считаю, что не позднее, чем через десять лет, мы придем к пониманию, что свободы в значении субъективного самоосмысления не существует». Как мы знаем сегодня, предсказание Рота не сбылось.

«Никто не может сделать иначе, чем может»

Вместе с Вольфом Зингером, директором Отделения нейрофизиологии в Институте изучения мозга им. Макса Планка во Франкфурте-на-Майне, триумвират, посвятивший себя ликвидации «мифа о свободе воли» является полным. «Нейронные связи ясно говорят: нам следует прекратить говорить о свободе», – таково заявление Зингера[647]. Между прочим, цитата классика, которой следует присутствовать в любой статье о свободе волеизъявления. И хороший пример широко распространенной дурной привычки некоторых нейроученых делать выводы для всего общества на основании собственных догадок о мозге.

Если бы человек действительно не обладал подлинной свободой воли в значении «я мог бы в такой же ситуации принять другое решение», это имело бы далеко идущие последствия. Наше представление о человеке оказалось бы в опасности. Некоторые исследователи мозга уже предложили реформу уголовно-процессуального кодекса: «Общество не может наказывать кого-либо только потому, что он виноват в чем-то в нравственном отношении, – это имело бы смысл, если бы мыслящий субъект имел возможность действовать иначе, чем произошло на самом деле», – указывал, например, биолог Рот[648]

.

Если бы преобладало убеждение, что «никто не может сделать иначе, чем он может», наше социальное сосуществование оказалось бы под угрозой: «Наше общество состояло бы уже не из ответственных граждан, которые живут своей жизнью со своей ответственностью, но из исключительно невменяемых существ. Мы больше не могли бы ни на кого обидеться, нам не было бы стыдно, и мы не могли бы ожидать ни благодарности, ни похвалы», – говорит швейцарский теолог Юдит Хардеггер[649].

Мать всех экспериментов с волей

Ввиду заявлений Зингера, Рота и их коллег в качестве их эмпирического обоснования можно было бы ожидать целого массива внушительных нейронаучных данных. Но все не так. На сегодняшний день исследования мозга не могут дать сколько-нибудь разумных экспериментальных доказательств того, что мы принимаем решения неосознанно, а наш мозг действует независимо от нашей воли. Перейдем же к области нейробиологических фактов.