Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Люди с диагнозом «диссоциальное расстройство личности» обычно считаются особенно враждебными, жестокими и склонными к преступлениям. В середине XIX века больные с таким расстройством назывались «морально помешанными»[684], позже – психопатами или социопатами. С диагнозом «диссоциальное расстройство личности» обычно связаны особая степень эгоцентризма и полное отсутствие эмпатии или чувства вины. Как считается, диссоциальным расстройством личности страдают от 50 до 80 % заключенных, находящихся в местах лишения свободы[685].

По словам канадского специалиста в области криминальной психологии Роберта Хэра, от 1 до 2 % населения имеют особенно тяжелую форму этого расстройства и поэтому являются истинными психопатами[686]. Именно эти 1–2 % совершают около половины всех серьезных преступлений. Кто, если не психопат, имеет «рискующий мозг»? По этой причине целый ряд нейроученых уже давно исследуют биологию психопатии. Одним из них является Джеймс Блэр, психолог и специалист в области эмоций из Национального института психического здоровья. Его книга «Психопат: эмоции и мозг»[687]

стала бестселлером. Блэр и его коллеги обсуждают в ней ненормальное соотношение серого и белого вещества (тел нервных клеток и, соответственно, нервных волокон), нарушения в системах различных нейротрансмиттеров и особенно сбой в работе миндалин и префронтальной коры.

Так, у людей с психопатологическими наклонностями наблюдается меньшая активность в этих областях мозга, когда им показывают эмоционально окрашенные изображения[688]. Функциональные изменения в лобной доле

, а также в височно-лимбических областях мозга при психопатии считаются результатом неврологического нарушения развития[689]. Моред Долан, судебный психиатр из Университета Монаша в Мельбурне, суммирует текущее состояние знаний следующим образом: «…Имеющиеся исследования указывают на незначительный структурный и функциональный дефицит в нейронных сетях, связанных с контролем импульсов и информационной обработкой эмоций, например, в префронтальных и височно-лимбических областях мозга. Однако до сих пор клиническое значение этих данных непонятно. Причинно-следственные связи между наблюдаемым дефицитом и развитием и сохранением психопатического и антиобщественного поведения еще следует установить»[690].

Ульрика Майнхоф: террористка по наклонности?

Чтобы естественным образом объяснить «оторванные от реальности террористические действия», патологи искали признаки морфологических изменений даже в мозге террористки Ульрики Майнхоф[691]. На протяжении десятилетий мозг основательницы «Фракции Красной Армии», повесившейся в тюрьме «Штаммхайм» в Штуттгарте в 1976 году, хранился у специалистов по судебной медицине в Тюбингене. Несколько лет назад он снова подробно исследовался Бернхардом Богертсом, директором Университетской клиники психиатрии, психотерапии и психосоматической медицины в Магдебурге. Вывод ученого: «Соскальзывание в террор можно объяснить болезнью мозга»[692]. Причиной могли быть повреждения мозга и рубцы на нем вследствие перенесенной в 1962 году операции по удалению опухоли, которая могла привести к изменениям личности Майнхоф. «Как выясняется, весьма сомнительно, что госпожа Майнхоф действительно была виновна», – сказал Богертс в интервью Der Spiegel[693]

.

Неужели Ульрика Майнхоф была психически больной, даже пациенткой с «приобретенной психопатией»? В высшей степени удивительный вывод, учитывая, что радикальная эволюция Майнхоф от левой журналистики к жесткому террору хорошо объясняется ее биографией, духом времени и личными обстоятельствами[694]. Как сформулировал в своей книге «Конечно, можно стрелять»[695], историк Михаэль Зонтхаймер, Майнхоф не была просто «преступницей по наклонности». Скорее, она пришла к террору постепенно и непроизвольно. После незапланированного прыжка из окна читального зала библиотеки Немецкого центрального института социальных исследований при освобождения Баадера для Майнхоф уже не было возврата к обычной гражданской жизни. При этом бесспорно, что месячные мучения из-за изоляции в тюрьме «Оссенхоф» привели Ульрику на границу безумия: «Чувство, которое взрывает голову (ощущение, что череп вот-вот разорвется), – то чувство, что спинной мозг втискивается в черепную коробку и давит на мозг. ‹…› Бешеная агрессия, для которой нет регулятора. Это самое худшее»[696].

Убийца в сканере мозга