Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Вопрос о том, смогут ли когда-либо нейронаучные выводы о психопатии привести к клинически значимым терапевтическим улучшениям, также решается экспертами по-разному. Но преобладает скептицизм. Как показали первичные исследования эксперта по медицинской социологии Мартина Пикерсгилла, «сами специалисты в области неврологических аспектов расстройств личности не считают нейронауки необходимыми для решения клинических, этических и политических проблем диссоциального расстройства личности и психопатии»[701]. Некоторые из специалистов по психопатии, которых опрашивал Пикерсгилл, даже жаловались, что «терапевтические нигилистические и редукционистские утверждения линейной связи между мозгом, личностью и поведением» приносят их работе все, что угодно, кроме пользы. Поэтому они просто игнорируют такие аргументы, как «ну да, мы все равно не можем ничего для них сделать, так как они не могут восстановить свою лобную кору»[702]

.

Возможно, профилактическая фМРТ-экспертиза подозреваемых в психопатии благодаря раннему обнаружению психопатов подойдет для предупреждения преступности? Поскольку психопаты часто умны и обаятельны, иногда бывает трудно признать их таковыми. Часто жертвы сами попадают впросак. Даже при анкетировании профессиональным психологом психопат может остаться незамеченным. Предполагая высокую надежность метода измерения, выявление недостаточной реакции лимбической системы на эмоционально заряженные изображения наверняка стало бы убедительным свидетельством, что с этим человеком что-то не так.

Но что именно это означает? Многие люди, не обладающие выраженным потенциалом опасного поведения, также могли бы не пройти тест. Вероятно, аутисты. И даже если произойдет неправдоподобный случай и в один прекрасный день определенное отклонение в поведении будет выведено из определенного отклонения в работе мозга, это окажется возможным только при сравнении статистических групп. На уровне отдельной личности совершенно нельзя предугадать, совершит ли этот конкретный человек какое-либо насильственное преступление в будущем. Насколько плохо в конкретных ситуациях работает точное прогнозирование правонарушений, известно из десятилетий судебной практики с применением судебно-психиатрических экспертиз. Причины и обстоятельства преступлений связаны со многими факторами и, следовательно, вряд ли предсказуемы. Очень сомнительно, что нынешняя нейрокриминалистика с ее исследованиями мозгов потенциальных преступников сможет поменять ситуацию. Пусть даже Джонатан Фэнтон, президент американского Фонда Макартуров, полагает, что «нейронауки могли бы перевернуть систему судопроизводства так же, как внедрение анализа ДНК»[703]

.

95 % ложных диагнозов

Очень смелое сравнение. Так как криминалистический анализ ДНК имеет две основные характеристики, от которых все нейронаучные исследования находятся на расстоянии световых лет. Во-первых, на основании одного признака – генетического профиля – можно выявить ровно одного

человека (и, пожалуй, его однояйцевого близнеца). И, во-вторых, анализ имеет крайне высокую специфичность. Исключив человеческие ошибки, связанные с перепутанными и загрязненными пробами или некорректным переносом данных, сопоставление двух образцов отпечатков пальцев ДНК достоверно более чем на 99,9 %[704].

В случае нейронаук все выглядит совершенно по-другому. Пожалуй, лучший до сих пор результат в интерпретации нейробиологических данных в отношении картины психического расстройства получили Христос Давадзикос и его коллеги из Пенсильванского университета[705]

. Используя структурную МРТ, исследователи изучили мозг 69 пациентов с шизофренией и 79 контрольных здоровых персон. Позже с помощью обучающегося компьютерного алгоритма, разработанного на основе многовариантных сопоставлений данных о работе мозга, ученым удалось правильно интерпретировать результаты примерно в 80 % случаев.

Сначала можно подумать, что результат не так уж плох. Но это ошибка. Насколько ненадежным подобный морфометрический диагноз окажется в реальном мире, рассчитал разбирающийся в статистике читатель журнала Nature в комментарии к исследованию Давадзикоса[706]: