Неизведанные земли. Колумб

«Один Господь знает, сколько беспокойства я перенес, гадая, как ты там справляешься. Что ж, эти неприятности – хотя и может показаться, что я придаю им слишком большое значение, – на деле гораздо хуже, настолько, что заставили меня пасть духом из-за того, что вы, как я знал, должны были оказаться в большой беде, я разделяю ее с вами, и вы должны знать об этом. Потому что, хотя я уехал и был далеко от вас, мое сердце осталось с вами, я не думаю ни о чем другом, наш Господь этому свидетель; и я не верю, что в вашем сердце возникнет какое-либо сомнение в том. Ибо, помимо наших кровных уз и великой любви, влияние фортуны и природа опасностей и лишений в дальних краях ободряют и обязывают человеческий дух и здравый смысл переносить любые неприятности, которые только можно вообразить, там или в любом другом месте. Было бы большим утешением, если бы эти страдания претерпевались ради дела, способствующего служению Господу нашему, для которого мы должны трудиться с радостным настроем. И это было бы не чем иным, как напоминанием о том, что ни одно великое деяние не может быть совершено иначе, как через боль и страдание. И тут некоторым утешением является вера в то, что все, что достигается кропотливым трудом, ценится и почитается нами за лучшее. Многое можно было бы сказать по этому поводу, но поскольку это не первая причина, по которой вы пострадали или которая мне известна, я подожду, чтобы рассказать об этом, когда у меня будет больше свободного времени и возможность говорить из уст в уста»[300]

.

Можно ли читать эти строки, не допуская предположения и даже убеждения насчет искренности пишущего? Или усомниться в том, что он поплывет прямо на помощь своему брату при первой же возможности? И все же Колумб отправился в свое третье путешествие через океан, решив отложить возвращение на Эспаньолу. В этом видно то же отторжение, что вынудило его преждевременно покинуть остров в 1494 году, и то же предпочтение исследований собственно управлению, которое фатально подорвало его шансы на успех в качестве вице-короля хлипкого царства.

Колумб разделил свой флот на два отряда. Один, состоящий из пяти кораблей[301] и предназначенный для помощи колонии, должен был плыть непосредственно по маршруту, который он установил во время своего второго перехода. Другой, под его командованием, резко изменил направление, чтобы исследовать неизвестный район Атлантики (см. карту 3). Колумб рассчитывал повысить шансы на успех в поиске ценных товаров, взяв сильно южнее, чем во время своих предыдущих плаваний. В то время бытовало мнение, что в землях, расположенных на одной широте, должны обнаруживаться схожие продукты. Считалось также, что широтные зоны, или «климаты», становились богаче ресурсами по мере продвижения на юг. Таков был совет, полученный адмиралом от Жауме Феррера[302], и Колумб решил спуститься к параллели, на которой находится Сьерра-Леоне, где португальцы обнаружили золото в стране темнокожих, и оттуда направиться на запад. Со слов Феррера он знал, что «повернув к экватору… где местные жители темнокожие или смуглые», обязательно найдет множество ценных товаров. Хорошие отношения, существовавшие тогда между Кастилией и Португалией, впервые позволили ему часто бывать в безопасных широтах, где господствовали португальцы.