Неизвестный Туполев

Репродукторы внезапно замолчали. Тишину нарушил взволнованный голос Левитана:

«Всем! Всем! Всем! Слушайте важное Правительственное сообщение.

Выступает Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров и Комиссар Иностранных Дел Вячеслав Михайлович Молотов».

Многотысячная, празднично одетая масса людей сразу же замедлила, а затем остановила всякое движение. Воцарилось молчание. Лица мгновенно преобразились: стали напряженными и серьезными. Защемило сердце. Уверен, не только у меня одного.

Репродуктор тревожно молчал, методично издавая какие-то грозные щелчки. Чувствовалось, что где-то там в студии волнуется человек, которому надо произнести грозные душераздирающие слова…

«… Граждане и гражданки Советского Союза! Советское Правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны Германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города…

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду… Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Прекрасно начавшийся праздничный воскресный день прервался так внезапно и грубо.

Ошеломленные вероломством немецкого нападения все расходились встревоженные, удрученные, обеспокоенные за будущность своей судьбы, судьбы родных и друзей, за судьбу Родины. Все понимали, в какой опасности она оказалась.

От каждого из нас потребовалась отдача всех наших духовных и физических сил сейчас же, вот с этой минуты, и каждый из нас чувствовал в себе готовность отдать все, в чем Родина будет нуждаться.

Людской поток разделился на части. Одни стремились побыстрее попасть домой, другие, захватив документы, явиться в райвоенкомат и на призывной пункт. Трамваи, автобусы — переполнены.

Все улицы запружены спешащей толпой. В магазинах не протолкнешься. Раскупается все, особенно продукты питания.

На следующий, первый военный рабочий день — 23 июня 1941-го — я был назначен ответственным за строительство заводских бомбоубежищ и переведен на казарменное положение. Под строительство отводились территории двух заводских скверов и помещение горюче-смазочных материалов.

В нашем главном сквере готовятся к проведению заводского митинга. На эстрадном помосте устанавливают несколько столов, накрытых красным.

В президиуме парторг ЦК ВКП(б) Надежда Николаевна Андреева, директор завода, Герой Советского Союза Анатолий Васильевич Ляпидевский, председатель профсоюзного комитета и секретарь ВЛКСМ Будаев Иван Александрович.

Надежда Николаевна открывает митинг. Мертвая тишина. Суровые осунувшиеся за ночь лица. Среди женщин уже много солдаток… Сыновья многих уже сражаются где-то на передовой.

Голос, слабый от волнения, прерывается спазмами, подступающими к горлу. Постепенно она овладевает собой и вниманием собравшихся. В голосе появляется металл, а вместе с ним и убежденность.

Она говорит о громадном несчастье, свалившемся на долю нашего народа, о коварстве и вероломстве немецкого нападения. Призывает к мужеству, стойкости и героизму. Обращает слова призыва к труженикам завода не жалеть своих сил в борьбе за прочный и надежный тыл, за обеспечение фронта всем необходимым для победы над вероломным врагом.

Перечисляет мероприятия Правительства, принятые за истекшие сутки, и выражает уверенность, что все они будут неукоснительно выполнены.

Все выступления искренние, горячие и короткие: «Все для фронта. Все для победы». В этом — мысль и желание каждого. Многие с нашего митинга сразу же ушли на фронт.

Именно вот здесь, где сейчас установлена гранитная стела в память о погибших на войне заводчанах, стояли столы президиума во время митинга 23 июня 1941 года.

На стеле имена тех, кто ушел отсюда и не вернулся, оплатив жизнью нашу Победу.

Сейчас это любимое место обеденного отдыха рабочих завода и КБ. Склонив головы, они проходят мимо стелы, чтобы отдохнуть в тени многолетних тополей. Ежегодно, отмечая день Победы, собираются здесь ветераны войны и труда, кадровые рабочие, конструктора, ученые и совсем молодая поросль, чтобы отдать дань уважения тем, кто погиб за Отчизну.

К подножию стелы ложатся цветы, звучат траурные мелодии, выступают убеленные сединой ветераны. Грудь каждого из них увешена боевыми орденами и медалями — свидетелями боевого и ратного пути.

Многие из нас и не подозревают, что вот под этими клумбами, дорожками, скамейками было убежище, в три наката, в котором укрывались наши работники в часы воздушных тревог и налетов.

Строить все убежища должны были рабочие отдела капитального строительства и отдела эксплуатации. Им в помощь, для выполнения вспомогательных работ, выделялась небольшая группа рабочих основных цехов и работники Спецконтингента, размещавшиеся в северном крыле здания КБ. Спецконтингент работал по четыре часа ежедневно, с 6.00 до 8.00 утра и с 18.00до 20.00 вечера.

Основная смена 23 июня сделала много. Я дал указание, чтобы каждая бригада весь инструмент— кирки, лопаты, ломы, топоры, тачки — оставила на местах, уложив их в лари.

24 июня в 5.45 я встречаю людей Спецконтингента. Ремень затянут, противогаз через плечо. Тихо, не спеша из пожарного выхода главного входа здания КБ цепочкой, по отделениям, выходят люди. Каждый в спецодежде и с противогазом.

Старшие от отделений: С. М. Егер, В. П. Сахаров, А. П. Алимов, И. М. Звонов подходят ко мне, называют количество людей в группе и получают свой участок работ — «урок». Не суетливо, но и не мешкая, приступают к выполнению его.

Андрея Николаевича я увидел сразу же, так как он был в первой группе.

На нем была серая парусиновая фуражка, серый свитер с заштопанными локтями. Легкий узкий шерстяной шарф концами свешивался на грудь. Брюки прикрывали слегка стоптанные ботинки. Выдаваемая для строительных работ спецодежда — хлопчатобумажные брюки и куртка, видимо, ему не подошла, и он остался в своей, обычной. Получив, как и все, лопату, принялся за работу.

20 июля 1941 года мы закончили строительство бомбоубежищ, а уже в ночь на 22 июля они впервые выполнили свое предназначение. В эту ночь Москва защищала себя от первого налета вражеской авиации. Зарево пожаров охватило ее южные и западные окраины.

Сборочный зал впервые опустел. Вывезено почти готовое изделие. Демонтированы стапеля. Воронки от гнезд стапелей покрывают весь пол сборочного зала, который напоминает лицо больного, переболевшего оспой.

Между тем грозные отголоски войны приобретали более тревожный и острый характер. Все чаще стали объявляться воздушные тревоги, но они были кратковременными и не срывали напряженный ритм работ.

Об эвакуации завода вопрос был решен…