Неоконченный портрет

Часто бабушка покупала Селии опереточные клавиры, благодаря чему «девочки» превратились в звезд оперетты. Изабелла и Вера были два сопрано. У Изабеллы голос был сильнее, зато у Веры красивее. Этель пела мощным контральто. У Элси был небольшой, но мягкий и гибкий голосок. Анни, Элла и Сью исполняли второстепенные партии, но Сью постепенно выдвинулась на роли субреток. Любимой опереттой Селии была «Деревенская девушка», а песню «Под кедрами» она распевала до хрипоты. Вере она отдала партию Принцессы, чтобы она могла петь и за героиню, которую вообще-то пела Изабелла. Еще Селия любила «Сингалийку», потому что там была хорошая роль для Этель.

Спальня Мириам находилась прямо над классной комнатой, где устраивались спектакли. Она страдала мигренями и в конце концов запретила Селии играть больше трех часов кряду.

2

Одно из заветных желаний Селии наконец осуществилось – у нее была плиссированная юбка для танцев. Теперь, войдя в число избранных, она больше не становилась в пару с Дороти Пайн. «Плиссированные» девочки танцевали исключительно друг с другом, если только не были намеренно «добры». Мисс Макинтош поставила Селию в пару с Дженет Мейтланд, которая танцевала лучше всех. Вальсировали они только вдвоем. Для марша их разлучали, так как Селия была на полголовы выше Дженет, а мисс Макинтош любила симметричные пары марширующих. Польку было заведено танцевать с малышами: все старшие девочки выбирали себе по партнерше из младших. Для общего танца мисс Макинтош выстраивала их в два ряда. К большому огорчению Селии, она всегда оказывалась во втором ряду. Понятно, что Дженет стояла в первом – ведь она была лучшей танцовщицей. Но почему Дафна, которая танцевала плохо и делала много ошибок? Селия считала, что мисс Макинтош к ней несправедлива. Ей было невдомек, что мисс Макинтош всего лишь ставит невысоких девочек впереди, а тех, кто повыше, – сзади.

Селия с мамой долго обсуждали, какого лучше цвета завести плиссированную юбку, причем мама была заинтересована в предмете дискуссии не меньше самой Селии. Перебрав всех виденных девочек с их юбками, они остановились на огненно-красном – такой юбки не было ни у кого.

После смерти мужа Мириам редко выходила из дому и еще реже приглашала гостей. Заходили лишь несколько старых друзей и подружки Селии. Мириам с легкостью отказалась от светской жизни, да и денег было в обрез, но все равно ее задевало, что все те люди, которые раньше так и вились вокруг них с Джоном, теперь напрочь забыли о ее существовании. Будучи от природы застенчивой, она выходила в свет только ради мужа. Он был настоящим светским львом, любил ходить в гости и устраивать приемы. Мириам успешно справлялась с ролью «львицы», а Джон и не догадывался, как тяжело эта роль ей дается. Теперь настало облегчение, но Мириам беспокоилась, как бы Селия не выросла пугливой дикаркой.

Вечером наступало самое лучшее время. Селия и Мириам ужинали рано – в семь часов, затем поднимались в классную, где Селия брала вышивание, а Мириам читала ей вслух. Чтение постепенно усыпляло Мириам: ее речь становилась невнятной, голова клонилась на грудь…

– Мама, – уличала ее Селия, – ну ты же засыпаешь!

– Нет, что ты! – притворно возмущалась мама.

Встряхнувшись, Мириам бойко прочитывала пару страниц и потом вдруг объявляла:

– Да, ты права. Я лучше немного посплю. – И, захлопнув книгу, она мгновенно засыпала.

Проспав несколько минут, она с удвоенной энергией возобновляла чтение. Иногда вместо того, чтобы читать, Мириам рассказывала Селии истории из своей жизни, о том, как ее, дальнюю родственницу, удочерила бабушка.

– Моя мать умерла, и денег после нее не осталось. И твоя добрая бабушка удочерила меня.

Мама с легкой прохладцей упоминала о бабушкиной доброте. Оттого, наверное, что ее детство было полно одиночества и тоски по умершей матери. Наконец она заболела, и бабушка вызвала врача. Он сказал: «Девочка о чем-то горюет». – «Ну что вы, доктор! – запротестовала бабушка. – Она абсолютно счастлива». Врач не стал спорить, но когда бабушка вышла из комнаты, он сел на постель к Мириам и ласково и доверительно с ней заговорил. Она расплакалась и все ему рассказала.

Бабушка была поражена: «Но она же никогда ничего мне не говорила!»

После этого Мириам полегчало. Признание, казалось, утолило боль.

– А потом я познакомилась с твоим отцом. – Мамин голос потеплел. – Он был так добр ко мне.

– Расскажи мне про папу.

– Он был уже взрослый восемнадцатилетний молодой человек. Он нечасто приезжал домой из-за сложных отношений с отчимом – вторым мужем бабушки.

– И ты в него сразу влюбилась?

– Да, с первого взгляда. Я росла и любила его. Я и мечтать не смела, что он тоже когда-нибудь полюбит меня.

– Почему?