Неоконченный портрет

– Ну, скажи хоть что-нибудь, детка. Не важно, что ты говоришь, пусть хоть какую-нибудь глупость. Мужчине очень тяжело разговаривать с девушкой, которая отвечает только «да» или «нет».

Никто не понимал проблемы Селии лучше мамы, которая сама всю жизнь страдала от застенчивости. Застенчивость Селии все принимали за высокомерие. Никто не знал, как на самом деле скромна эта красивая девушка и как ужасно она переживает из-за своего недостатка.

Благодаря красоте и умению танцевать Селия пользовалась большой популярностью. К концу зимы, побывав на пятидесяти шести балах, она приобрела некоторый опыт светской беседы. Скованность постепенно проходила, и Селия наконец могла позволить себе развлекаться, не думая о том, какая она дура.

Жизнь была окутана дымкой праздника: танцы, поло, теннис, молодые люди. Они брали Селию за руку, флиртовали с ней, спрашивали разрешения поцеловать и бывали сбиты с толку ее равнодушием. Лишь один человек интересовал Селию по-настоящему – темнолицый полковник Шотландского полка, который редко танцевал и не утруждал себя разговорами с юными девушками.

Еще ей нравился маленький забавный рыжеволосый капитан Гейл – тот, что танцевал с ней каждый вечер по три раза. (Позволялось не более трех танцев с одним партнером.) Он шутил, что, раз Селия уже умеет танцевать, ей нужно научиться говорить.

Селия очень удивилась, когда однажды по дороге домой мама спросила у нее:

– Ты знаешь, что капитан Гейл хотел на тебе жениться?

– Капитан Гейл??

– Да, он говорил со мной об этом. Он хотел знать, имеет ли он шанс.

– А почему он не поговорил со мной? – Селия слегка обиделась.

– Я точно не знаю, но, скорее всего, ему было трудно. – Мириам улыбнулась. – Но ты ведь не хочешь выходить за него замуж?

– Нет. Но все равно надо было спросить меня.

Таким было первое предложение, сделанное Селии. Она не считала его чем-то серьезным. Да и вообще единственным человеком, за которого она хотела бы выйти замуж, был полковник Монкрифф, а он никогда не сделал бы ей предложения. Селия решила, что останется старой девой и будет тайно любить его всю жизнь.

Увы, полковник Монкрифф! Через полгода его постигла участь мальчика-лифтера Огюста, Дженет Петерсон и епископа Лондонского.

2

Взрослая жизнь была увлекательна, но трудна. Приходилось постоянно терзаться по разным поводам: укладка волос, отсутствие фигуры, глупость, неумение разговаривать, люди, особенно мужчины, которые так и норовят ввергнуть тебя в смущение.

На всю жизнь Селия запомнила свой первый взрослый визит в загородный дом. Всю дорогу в поезде она волновалась, бледнела и краснела. Сумеет ли она вести себя как полагается? Сможет ли открыть рот и заговорить? Как она будет завивать локоны сзади (дома мама помогала ей)? Заметят ли они, что она дура? Взяла ли она ту одежду, которая нужна?

Хозяин и хозяйка были сама доброта. Их Селия не стеснялась.

Ей понравилась большая спальня и то, что горничная распаковывала ее багаж, и развешивала в шкафу платья, и чистила обувь.

Надев новое розовое платье и умирая от застенчивости, Селия спустилась к ужину. О, ужас! – столовая была полна людей. Хозяин был очень мил: сразу заговорил с ней, шутил, называя ее «розочкой», потому что она сказала, что всегда носит розовое.

Ужин был превосходный, но Селия не смогла оценить угощение по достоинству, так как все время думала, о чем же говорить с соседями. Справа сидел маленький краснолицый толстяк, а слева – высокий человек с проседью в волосах и лукавым выражением на лице. Он серьезно разглагольствовал о книгах и театрах, а потом спросил, где она живет. Селия ответила. Он сказал, что на Пасху будет в тех краях и смог бы заехать в гости, если она не возражает. Селия сказала, что будет очень рада.

– Почему бы вам не улыбнуться, если вы рады? – засмеялся он.

Селия густо покраснела.

– У нас очень красивая природа, – на полном серьезе пробормотала она.

– Я же не собираюсь любоваться природой.

Ну почему надо все время говорить такие вещи, мучилась Селия. Уставившись в тарелку, она в отчаянии крошила кусочек хлеба. Сосед смотрел на нее с веселым изумлением. Какой она все-таки ребенок! Ее смущение его забавляло. Он продолжал с серьезным видом делать ей комплименты в самой издевательской форме. Селия испытала огромное облегчение, когда он наконец обратил свое внимание на соседку с другой стороны, оставив ее на милость краснолицего толстяка.

Его звали Роджер Рейнз, и он был певцом – не профессионалом, но в прошлом часто выступал на профессиональной сцене. Болтая с ним о музыке, Селия вернулась к жизни.

Она едва замечала, что ест, но сейчас лакей разносил мороженое. На подносе у него стояла высокая абрикосовая колонна, украшенная оледеневшими фиалками. Когда настала очередь Селии, колонна опрокинулась, и лакей отошел к буфету, чтобы установить ее. Затем он снова принялся обходить гостей, но, увы, пропустил Селию.