Неповторимый. Повесть о Петре Смидовиче

Вельск чем–то напоминал Кадников — такой же деревянный, с белыми торговыми рядами, тупорылой каланчой и таким же полицейским управлением, куда пришел Смидович, чтобы показать записку верховажского начальства. Здесь, как сказал пристав, должны написать бумагу в городскую больницу и в сопровождении стражника направить к врачу, тому самому, который по словам слесарей, «питает симпатии к «политикам»».

Но случилось иначе.

«Охранная грамота» не произвела на вельского исправника никакого впечатления. Он брезгливо поднял ее двумя пальцами и тотчас выпустил.

— Я совершенно уверен, что вы здоровы, — сказал он, — и если это так, вам не миновать карцера. Я отучу вас устраивать прогулки в Вельск!

— Извините, господин исправник, но мне нужна медицинская…

— В каталажке лечиться будете, — прервал Смидовича исправник. Он позвонил в колокольчик, и в двери показался дежурный.

— Пришлите сюда врача из больницы. А вам, Смидович, придется подождать.

Петр Гермогенович встревожился. Он представил себе все последствия этого осмотра, да еще в то время, когда приезжает Соня.

За мрачными мыслями Петр Гермогенович не заметил, как вошел доктор. Он был молод, носил короткие подстриженные усики, аккуратную бородку и чем–то напомнил Смидовичу Атоса из «Трех мушкетеров». Несколько мелких оспинок не портили красивого, однако непроницаемого лица доктора.

— Иван Маркелович, попрошу освидетельствовать вот этого административно–ссыльного, — сказал исправник.

— Хорошо, — доктор взглянул на Смидовича. — Пойдемте со мной.

— Нет, нет, доктор, — перебил его исправник. — Прошу освидетельствовать здесь, в моем присутствии.

— Как вам будет угодно. Разденьтесь до пояса, больной.

Петр Гермогенович разделся, и доктор, достав из кармана трубочку, стал выслушивать его. Трубочка прилипала к потному от волнения телу и с легким щелчком отставала от него.

— На что жалуетесь, больной? — В голосе доктора Смидович услышал едва заметные нотки участия.

— На легкие. Часто бывает бронхит.

Доктор согласно кивнул головой и несколько раз прошелся своими мягкими пальцами по спине, по груди Смидовича.

— Одевайтесь. — Доктор что–то написал на бланке. — Катар дыхательных путей, — сказал он, глядя на исправника. — Необходимо врачебное наблюдение.

Исправник недовольно поморщился.

— Что ж, вам видней, доктор. — Он перевел взгляд на Смидовича: — Ваше счастье, что вы так легко отделались. Можете идти.

Петр Гермогенович вышел из полицейского управления, не помня себя от радости. Вслед за ним на улице показался доктор. Некоторое время они шли в одну сторону, а когда завернули за угол, Смидович замедлил шаги, а потом и вовсе остановился.

— Нам, кажется, по пути? — спросил доктор, поравнявшись с Петром Гермогеновичем.

— Возможно… Не знаю, смогу ли я отблагодарить вас.

— Не стоит об этом… — Доктор приветливо улыбнулся. — Вам есть у кого остановиться в Вельске?

Смидович покачал головой.

— Тогда прошу ко мне. Квартира бестолковая, но огромная и пустая.

— Нет, нет, спасибо, Иван Маркелович. Я остановлюсь в номерах. Однако ваш адрес я бы с удовольствием записал, — сказал Смидович, и доктор назвал ему улицу и дом, в котором жил. — Ко мне завтра должна приехать… невеста. Понимаете, чем я вам обязан?

— О! — протянул доктор, улыбаясь. — В таком случае я вдвойне рад, что оказал вам эту маленькую услугу.

— Вы не скажете, как добираются из Вологды до Вельска?

— Архангельским трактом.

— Что-о? — испуганно протянул Смидович.

— Другой дороги нет. Водным путем Вельск с Вологдой не связан.

— Что же я наделал? — Смидович схватился за голову. — С таким трудом попасть в Вельск, чуть не угодить в карцер и в результате разминуться. Ведь она не может минуть Верховажье, не так ли?

— Конечно! — Доктор задумался. — Когда приезжает ваша невеста?

Петр Гермогенович протянул телеграмму.

— Вам надо срочно вернуться, господин Смидович.

— Легко сказать! Где найти подводу? Почтарь уже уехал.

— У меня есть выезд, и мне не составит труда день походить по городу пешком… Так что, видите, выход есть.

— Второй раз я ваш неоплатный должник, Иван Маркелович.

Выезд у доктора был хороший, лошади сытые, веселые, кучер добродушен и осведомлен обо всех больных города Вельска. Он рассказал Смидовичу, что у исправника язва желудка, но злой он не поэтому, а от природы, жандарм Свириденко болен нехорошей болезнью, а у многих «политиков» чахотка, потому что они подолгу сидели в тюрьмах.

Петр Гермогенович слушал рассеянно. Его не радовали красивые места вдоль дороги, щебет птиц в нависших над трактом ветвях, поля близ длинных, пропахших смолистыми бревнами сел, уже вымахавшая с аршин озимая рожь. Он мучительно, до рези в глазах всматривался в каждую встречную подводу. Подвод встречалось довольно много: шел обоз из Москвы с красным товаром и обоз в Москву с пенькой, который они обогнали. Мчались тройки, возникали в клубах багровой пыли и скрывались в пыли. Это ехали чиновники с какими–то важными поручениями. Медленно, не торопясь двигались крестьянские телеги: возвращавшиеся с базара мужики и бабы везли детям ядовито раскрашенные пряники.