Нерон, кровавый поэт

Командир мизенского флота Аникет снарядил либурнскую галеру и трюм ее наполнил свинцом, чтобы она дала трещину в открытом море и пошла ко дну вместе с матерью-императрицей. Но Агриппина из подозрительности не села на галеру; лишь во время второго плавания императору удалось заманить ее на корабль, но и тогда, выплыв из пучины, спаслась она от гибели. Все трое впали в отчаяние. Поппея приказала разобрать в спальне потолок, чтобы он обрушился на голову Агриппине. Эта попытка тоже потерпела неудачу, и покушавшиеся окончательно потеряли терпение.

Потом Аникет решил предпринять нечто иное. Около полуночи он с двумя моряками проник в Лукринскую виллу, где мать-императрица лежала больная. Взломав двери, с шумом ворвались они в дом.

Впереди Обарит и Геркулес, два великана моряка. За ними Аникет.

У Обарита и Геркулеса в руках были только весла, у Аникета — обнаженный меч.

Темную комнату освещала лишь маленькая лампадка.

Девочка-рабыня, спавшая возле кровати Агриппины, чтобы оберегать ее покой, с испуганным криком убежала прочь.

— Ну и уходи, — презрительно сказала Агриппина, которая, оставшись одна, знала, что теперь последует.

Больше она ничего не прибавила, не взмолилась о пощаде, лишь закрыла для защиты голову правой рукой. Но убийц объял страх. Агриппина слыла колдуньей, связанной с таинственными силами подземного царства. Они не двигались с места.

— Что вам здесь надо? — спросила она.

Тут Обарит, подбежав, с размаху ударил мать-императрицу веслом по голове, так что у нее все поплыло перед глазами. Но еще хватило сил подняться.

Встав с кровати, она посмотрела в лицо Аникету, в руке которого дрогнул меч.

— Пронзи чрево, что родило Нерона! — подняв рубашку, закричала она во весь голос.

Тогда моряк одним ударом меча покончил с ней.

Нерон, не веря в успех покушения, даже в тот вечер выступал в роли матереубийцы Ореста и, хотя почти не репетировал, играл превосходно, с такой страстью, что зрители искренне аплодировали.

Потом вместе с Поппеей на ближней вилле ждал он известий.

Уже не раз сидели они так поздней ночью. Ни во что больше не верили. Неоднократно обманывались в своих надеждах, горькое разочарование их подстерегало.

Император бросил маску на стол. Не переоделся, не снял театрального костюма, котурнов и греческого плаща.

— Напрасно мы ждем, — уныло проговорил он.

— А для чего пошел Аникет? — воскликнула Поппея. — Он пылал гневом. Знаешь, как он ее ненавидит.

— Пора уже ему вернуться.

— Нет еще, — возразила она, — до виллы далеко.

— Его схватили, возможно, убили, — сказал Нерон.

Сразу прибавилось надежды, что Аникет придет не с пустыми руками. В прошлый раз после неудачи он быстро вернулся. С часу на час их тревога росла.

Боясь, что Агриппина сама явится сюда, в дом, Нерон распорядился не впускать к нему ни одной женщины. Потом ему пришло в голову, что она прокрадется, переодевшись мужчиной. Может быть, в маске Аникета.

— Тогда я заколю ее, — размахивая мечом, заявил он.

Став в оборонительную позицию, он выставил вперед меч; затем поискал, где можно спрятаться, если мать с вооруженными солдатами нападет на него.

Поппея прислушивалась. Снаружи не доносилось ни шороха.

— Кто там ходит?

— Никого нет, — ответила она.

— Я как будто слышу шаги, — сказал император. — Ее шаги.

— Нет, это страж.

Стражи почти бесшумно расхаживали взад и вперед под окнами.

Была тихая ночь. Море чуть дышало вдали. Огромные звезды сверкали на небе.

Аникет приехал верхом один. Перед домом его остановили, допросили и только потом пропустили к императору.

Нерон, из страха быть узнанным, схватив со стола маску, закрыл ею лицо.

— Свершилось? — спросила Поппея.

Аникет успокаивающе кивнул.

Потом попросил вина. Залпом выпил целый кувшин. Его изводила жажда.

— Умерла? — допытывалась Поппея.

Аникет опять кивнул.

— Не может быть! — закричал Нерон из-под маски. — Она не умерла. Вы не знаете ее. Она притворяется. Прекрасно умеет прикидываться спящей! Ей ничего не стоит прикрыть глаза длинными своими ресницами, побледнеть и затаить дыхание. Я не раз видел! А потом смеется страшным смехом. Она даже в воде не утонула, долго ползала по дну морскому, ей и воздух не нужен, — выплыла. Само море не справилось с ней... Покажи свой меч.

На мече не было никаких следов.

— Она жива! — закричал Нерон. — Жива и идет сюда, а раз нет ее до сих пор, значит, сбежала.

— Солдаты охраняют дом и все подступы к нему, — сказал Аникет. — Их много, как травинок на лугу.

— А кто остался с ней?

— Обарит и Геркулес.

— Только двое? Она справится с ними.

— Да она тут же умерла, — заверил Аникет, — я пронзил ее мечом.

— Не верю, — настаивал на своем император. — Хочу сам убедиться.

— Ты? — одновременно спросили Аникет и Поппея.

— Я, — ответил Нерон. — Сейчас же. Я сам посмотрю, — прибавил он, улыбаясь и содрогаясь от ужаса.

Поппея легла в кровать спокойная и удовлетворенная, чтобы выспаться после долгого бодрствования.

А Нерон и Аникет отправились на Лукринскую виллу. Повозка помчала их в ночи.

Виллу окружали солдаты. Нерон вошел в спальню.

Агриппину успели положить на кровать, у изголовья в тишине с шипением горели факелы.