Невероятные приключения Брыся в пространстве и времени. Часть 5. Брысь, или Один за всех и все за одного

– А дело в том, что сегодня ночью не без помощи кастеляншы ее величества состоялось свидание королевы с лордом Бекингэмом, прибывшим во Францию по подложному письму. Оно должно было стать ловушкой для герцога – на выходе из Лувра поджидали гвардейцы, однако… – Арамис выдержал таинственную паузу, – на солдат напали четверо неизвестных, и в суматохе жене галантерейщика и англичанину удалось скрыться! Правда, госпожу Буанасье вскоре схватили возле ее собственного дома, но, по вашим словам, девушка оставила похитителей с носом!

Атос, задумчиво нахмурив брови, обратился к Д’Артаньяну:

– За помощь в таком деле будет грозить не Бастилия, а Гревская площадь! Мой вам совет – держитесь подальше от дворцовых тайн! И не забывайте – мы служим королю, а в этой интриге он – пострадавшая сторона!

Ученик мушкетеров опечалился. Правда, больше из-за того, что красавица не сочла влюбленного юношу достойным полного доверия и что не ему выпала честь защищать ее ночью от засады!

– Интересно, кто были те четверо? – уныло пробормотал он.

– Скорее всего, охрана герцога. Да не все ли равно?! Давайте лучше поедим! – предложил вечно голодный Портос, аппетит которого еще больше разыгрался от пережитого волнения.

– Простите, дорогой Атос, что подверг вас опасности, отведя Констанцию в ваш дом! – в голосе юноши звучало отчаяние.

– Не думаю, что госпожа Буанасье все еще там, иначе зачем бы она просила вас сообщить Ла Порту о своем местонахождении?!

Атос оказался прав. Со слов Гримо, за девушкой приехала карета и увезла ее.

На улицу Могильщиков молодой гасконец возвращался со слабой надеждой, что хотя бы кот уже дома, но Планше, встретивший хозяина в прихожей, отрицательно замотал головой. Зато целым и невредимым объявился галантерейщик. Он скромно поинтересовался, нет ли новостей об исчезнувшей супруге. Д’Артаньян солгал:

– Увы, пока ни малейшей зацепки!

Юному кадету показалось странным, что господин Буанасье так быстро и легко отделался от его высокопреосвященства – уж не подвязался ли он самолично следить за женой, если та вдруг появится, а заодно и квартирантом, оказавшим содействие беглянке?

И где все-таки его серо-белый ангел-хранитель? Не нуждается ли он сам в помощи?

***

Брысь в помощи не нуждался, потому что был занят исследованием кардинальского стола. Особое любопытство вызывал выдвижной ящик, в который Ришелье сложил бумаги перед уходом. Аккуратно просунув коготок в щелку, Брысь потянул его на себя – щелка увеличилась и превратилась в щель, куда легко просунулась лапа.

Подцепив верхний листок, «секретный агент» вытащил на свет исписанную мелким почерком страницу и принялся разбирать витиеватые закорючки. То, что он прочел, сначала его удивило, потом развеселило, а в конце концов навело на глубокие размышления…

Глава двадцать вторая.

Тайна Ришелье

Решился наконец – пишу…Признаться, я едва дышу…Дражайший выдаю секретИ нарушаю свой обет…Сомненья прочь —Уйду от них!Себе признаюсь – некрасив…Ты ж идеал и божество!Где силы взять на торжество?!Соперника повергнут в ночь,

Но…

Дальше было зачеркнуто, а в самом низу страницы красовался жирный восклицательный знак, причем поставленный с такой яростью, что вместо точки на бумаге образовалась дырочка, и Брысь, подцепив листок коготком, задумчиво посмотрел через нее на кардинальский кабинет.

Ну, дела! Ведь это ничто иное, как любовный стих! Вот только кому он адресован? В любом случае, совсем не то рассчитывал обнаружить «секретный агент» в бумагах Ришелье!

Он снова запустил лапу в щель, надеясь вытащить какой-нибудь более стоящий документ, и вдруг нащупал на внутренней стенке рычажок! Нажал – из-под ящика выдвинулся еще один, узкий, а в нем – небольшой портрет молодой женщины, написанный маслом: нежное лицо с большими темно-карими (как у Мартина!) глазами обрамляли завитые в тугие локоны густые светлые волосы, украшенные диадемой, а слегка выпяченная нижняя губка придавала облику незнакомки капризность и вместе с тем особое очарование.

Можно было смело предположить, что это и есть муза его высокопреосвященства, которой он посвятил литературную попытку.

Брысь опять нажал на рычажок, и портрет задвинулся на место.

Внимание искателя приключений привлекла красивая шкатулка из ценных пород дерева с бронзовыми фигурками гончих и охотника с ружьем. Опять использовав острые коготки, «секретный агент» попытался открыть крышку, но та не поддалась. Пришлось сдвинуть упрямую вещицу на край стола и сбросить – шкатулка ударилась о бронзовую голову льва, венчающего подлокотник кресла, распахнулась и оказалась чернильным прибором. По паркету веером рассыпались остро отточенные гусиные перья и растеклось коричневое пятно (не забыть спросить у Савельича, из чего делались чернила, чтобы получался такой необычный цвет!).