Ни слова о любви

Торговую галерею она сразу же вычеркнула из списка вариантов — не хотела нарываться на такой стресс после нескольких целительных недель, проведенных вдалеке от городских орудий пыток, — и выбрала камерный бутик, в котором за последние годы бывала довольно регулярно. Как она и предвидела, подыскать там что-то подходящее удалось довольно быстро — помогла молодая продавщица, не просто стройная, а даже чересчур худенькая. «Регулярно отправляет свои фотографии в модельные агентства, была на кастинге шоу „Top Model“, закончила курсы косметологии, а смысл жизни ищет в психологических пособиях Малашинской и в книгах Коэльо», — невольно создала в мыслях ее гипотетическую биографию писательница.

Вечернее платье глубокого изумрудного цвета было и впрямь божественным. Сабина давно не надевала таких красивых вещей и не сумела противостоять искушению купить этот наряд, хоть на миг и засомневалась: не слишком ли броско она в нем будет выглядеть? Однако победило женское тщеславие, а может, и упрямство, которое подсказывало: Сабина должна доказать всем, что ее не сломал крестовый поход, организованный против нее. «Хрен вам! — украдкой посмеивалась она. — Именно что: я буду выглядеть супер».

А для судебного зала идеально подойдет тщательно скроенный темно-синий костюм: он достаточно солиден для такого случая и достаточно хорошо подогнан, чтобы чувствовать в нем свою привлекательность и уверенность в себе. Довольная, Сабина уже намеревалась выйти из примерочной и направиться к кассе, как вдруг что-то остановило ее: так и не отбросив шторку, она застыла на месте, точно вросла в пол.

— Дорогая, подбери-ка мне какую-нибудь обалденную шмотку, да чтоб шикарно выглядела! — раздался по ту сторону шторки визгливый голосок. И кому он принадлежал, Сабина смекнула с первого же слова.

«Вот зараза, как же я не подумала! — ругала себя писательница. — Я должна была предвидеть, что могу здесь на нее наткнуться». Бутик располагался на улице Мокотовской, это была излюбленная прогулочная аллея всех состоятельных дам из высшего общества, кроме того, рядом была площадь Спасителя, на которой находился офис Люцины, а Люцина тоже была постоянной клиенткой этого святая святых высокой моды.

«Черт возьми, надо же было ей притащиться сюда именно теперь! Не хочу ее видеть», — лихорадочно размышляла Сабина. Обида на агентшу все еще жгла, как незаживающая рана.

— Ах, какая чудесная юбочка! Оленька! Славная ты моя! Какая вещь, так бы ее и съела! У тебя врожденный талант, дорогая, никто не умеет так, как ты, подыскивать мне потрясные шмотки, — тарахтела Люцина. Да уж, на конкурсе по влезанию людям в зад без мыла эта рыжая стервочка отхватила бы золотую медаль. — Все, иду примерять, надеюсь, эта прелесть на мне застегнется, ха-ха-ха!

Услышав это, Сабина, притаившаяся в примерочной, окаменела. Что делать? Если выйти, то будет стычка, а этого ей сейчас ни капли не хотелось.

— Одну минутку, в примерочной сейчас другая пани, — предупредила продавщица.

Сабина за шторкой кусала пальцы от беспокойства.

— Ладно, подожду. А как твои дела, Оля? Рассказывай, как жизнь. Есть какие-нибудь штаны на горизонте? Да такие, чтобы и в штанах кое-что было?!

На мгновение воцарилась тишина.

— Вы ведь и раньше спрашивали, разве я вам не говорила? Жених меня бросил… за месяц до свадьбы, — наконец отозвался грустный голос.

— Да, действительно, о чем-то подобном ты упоминала… — Казалось, Люцина немного утратила пыл. — Но не стоит переживать, девчонка! Жизнь не терпит пустоты: не этот, так следующий. Скажу тебе по секрету: со мной тоже после минувших выходных один тип поступил не очень-то красиво… Да ну их! Жаль время тратить на хандру!

— Но оказалось, что я от него беременна… — Голос продавщицы задрожал так, что стало ясно: еще минута — и польются слезы.

— Ох, да что ж так долго-то в этой примерочной? — Люцина не слишком любила, когда кто-то переходил безопасную границу small talk

[30]. Но что поделать, люди порой и впрямь не умеют себя вести… — Слушай, Олька, безвыходных положений не бывает. — Инстинкт поиска оптимального решения у Люцины срабатывал всегда, даже в таких малорадостных случаях, как этот, не зря ведь она считала себя идеальной агентшей. — Ребеночка отдашь бабушке, пусть о нем позаботится, а сама еще погуляешь. Вот увидишь, все будет хорошо, Оленька!

— Но моей мамы нет в живых… — Последние слова продавщицы сменились рыданиями. Она их даже не сдерживала.

— Ах, боже мой, напрочь забыла! — отдаляющийся голос Люцины был едва слышен за громким плачем продавщицы. — Меня же клиент ждет, мне пора бежать! Я еще зайду, чао, дорогая!

Двери захлопнулись, и это стало для Сабины сигналом, что она спасена. Она сделала глубокий вдох и вышла из-за шторки, держа в руках платье и костюм. Бросила неуверенный взгляд на заплаканную продавщицу, не зная, как себя вести.

— Простите, это непрофессионально, обычно я оставляю личные дела за порогом магазина, но эта женщина совсем меня расстроила, — всхлипывая, пояснила Оля.