Ни слова о любви

— Зато вам, пани Соня, можно не участвовать в этом «конкурсе красоты» ради каких-то там ста тысяч. Fuck you money[33] — это и есть лучшая в жизни награда, о которой мечтал бы каждый, — отметила главный редактор.

Это циничное, но справедливое замечание Сабина приняла с молчаливым достоинством.

Церемония подошла к концу, на сцене настраивали аппаратуру музыканты — открытие года «Пятого канала культуры», дуэт в стиле нео-фольк, который Сабине с первых же минут напомнил парочку лабухов, напевавших нудные песенки в фильме «Четыре свадьбы и одни похороны». Судя по всему, восторга эта музыка не вызывала не только у нее, поскольку досточтимые писатели и писательницы, вместо того чтобы культурно слушать двух молодых артистов, уже массово поднимались с мест и направлялись в сторону буфета.

— Пора и нам, — подытожил спортивный журналист и тоже встал; его кресло громко хлопнуло.

На сцене пара бедолаг рвала струны своих акустических гитар, распевая по-английски, а зал стремительно пустел.

Зато в фойе разыгрывались сцены из дантового ада. Людям более зрелого возраста, таким как Сабина, могло показаться, что они вернулись в далекие восьмидесятые, в тот долгожданный день, когда в мясную лавку наконец «выбросили» какие-то обрезки получше. Толпища писателей, журналистов и профессоров литературоведения проталкивались к обильно заставленным столам, выхватывая куски поаппетитнее и обступая разносящих подносы с тартинками напрочь растерянных официантов, которые перешептывались между собой: хуже, мол, бывало разве что на конгрессах «Самообороны»[34].

Сабина чувствовала себя не в своей тарелке, и это ощущение нарастало. «Значит, это и есть тот мир, в который я так рвусь? — откровенно спрашивала она себя, и этот вопрос сидел у нее в голове с самого начала вечеринки. — И что, я тоже буду вот так расталкивать всех на банкетах, пробиваясь к лососевым роллам и скверной водке?» Мимо нее как раз прошествовал один из авторитетнейших архитектурных обозревателей: в руках он нес две тарелки, на которых, образуя своеобразную композицию, громоздились макароны, бутерброды, куски ветчинной нарезки и охотничьи колбаски. За ним, едва удерживая четыре полных бокала вина спешила заведующая отделом культуры престижного ежемесячного журнала.

На Сабину повеяло запахом теплых копченостей. Она почувствовала, что ее тошнит.

Люцина ей не встретилась — и тем лучше. К счастью, Телешко тоже нигде не было видно. Пора уматывать, пока этот ад не поглотил ее, тем более что несколько мужчин, из тех, что дорвались до бара первыми, уже проявляли симптомы внезапной усталости — не стояли на ногах; и все это предвещало приближавшуюся масштабную катастрофу.

Сабина начала осторожно пробираться к выходу — и вдруг почувствовала чью-то потную лапу на своем бедре.

— А куда это вы, красотка? — выдохнул ей в ухо знаменитый переводчик итальянской и французской литературы, от которого несло селедкой и водкой. — Как это вы без сопровождения, одна в этом стаде волков? Может, вам нужен кавалер?

— Нет! — почти взвизгнула Сабина и оттолкнула мужчину так, что тот едва не упал.

Она лихорадочно помчалась по ступенькам вниз, не обращая внимания на гневный рев нежеланного кавалера, прорвавшись в гардеробную, на бегу накинула мантилью и бросилась к первому попавшемуся свободному такси.

— На Новое Място, пожалуйста, — проговорила, задыхаясь.

— Вы тоже с этого сабантуйчика? — недовольно отвернулся таксист. — Даже не знаю, брать ли вас.

— Что? — Сабине показалось, что она ослышалась.

— Да товарищу моему один заблевал счетчик. Тоже отсюда был. До Вислострады доехали, и ему поплохело. Литератор, мать его. — Водитель посмотрел на Сабину и пожал плечами. — Поэтому не удивляйтесь, что я интересуюсь.

— Нет-нет, я не удивляюсь. Но я не с этого сабантуйчика. Ничего общего с ними не имею.

— Ну ладно, тогда погнали!

— Погнали. — Сабина откинулась на заднее сиденье. Чувствовала она себя точно выжатая тряпка.

* * *

Опасения, что ночью она не сможет заснуть, подтвердились. Вечер стал для Сабины сильным разочарованием, и ей было противно. Но особенно беспокоило предстоящее судебное заседание, до которого оставалось всего несколько часов. По правде говоря, она с нетерпением ожидала момента, когда обретет статус разведенной, но перспектива приближающегося дня казалась малоприятной. Расслабиться не помогла ни ароматная ванна с разнообразными видами гидромассажа, ни рюмочка отличного вина, доставленная официантом гостиничного room service[35].

«О! Запишу свои чувства. Попробую поймать это состояние, эти эмоции», — осенило ее. Возможно ли представить себе лучшее топливо для душераздирающего романа? С новой надеждой она открыла ноутбук, но закончилось все как всегда. «Я гожусь только для китча и дешевки», — подумала Сабина, вконец отчаявшись, и решила принять снотворное, чтобы хоть немного подремать этой ночью.

* * *