Никогда прежде

Надо признаться, местные меня не подвели. Они, высоко задрав голову, всякий раз демонстративно поворачивались задом к реставрационной напротив и входили в полумрак моей старой лавки. Однако с ними я не могла заламывать нереальных цен, как делали конкуренты напротив, а иногда по-прежнему работал привычный жителям натуральный обмен, хотя монетки тоже стали приносить. Явно из жалости. Без работы я не сидела, но и развития дела не очень-то предвиделось.

– Надо что-то с этим делать, надо туристов как-то привлекать, – сказала я Равке, которая сидела на одной стороне стойки и шевелила усами. Она уже натренировалась прятаться по сигналу дверного колокольчика, чтобы посетители не боялись переступить порог. Благо Риана тоже не заглядывала, даже позлорадствовать. Зато стервозная красотка завела кота. И это был не откормленный и толсто-вальяжный питомец мясника, это был злющий зеленоглазый демон. Не понимаю, где конкуренты умудрились его достать, но после воплей пришедшей в сознание Рианы: «Она может залезть в наш дом!» – Адан надолго исчез из лавки, а вернулся ближе к вечеру, принеся что-то в закрытом ящике с дырочками для вентиляции.

Днем котяра сидел, точно песик, на привязи в своем уголке возле лотка, закрытый симпатичной ширмой, за которой он шуршал и урчал, вероятно, пытаясь перегрызть поводок. Однако после первого же погрома в лавке в результате удачного перегрызания его пересадили на металлическую цепочку. Зато вечером, когда хозяева расходились по своим комнатам наверху (я наблюдала, как свет загорался в двух окошках на противоположных сторонах верхнего этажа), а все ценное запиралось в шкафы, замок на цепочке монстра расстегивался, и тот был свободен гулять, где ему вздумается. Монстрокот полюбил выбираться по ночам на крыльцо. Однако он не орал, подобно нормальным котам, а тихо и зловеще шипел. Первый раз от этого шипения я подскочила в кровати, а уж когда к нему прибавилось другое с моего крыльца, я вовсе едва не заработала разрыв сердца. Правда, теперь стало почти ритуалом то, как две вражины: Равка и Монстрокот – выходили ночью на крыльцо и при свете луны шипели друг на друга, защищая собственные территории.

Горожане уже и ставки делали, кто из двоих решится пересечь черту и кто же сможет победить в схватке. Я свою Равку откормила прилично, а вот кота определенно кормили очень умеренно, чтобы был тощ и зол. Мне порой становилось его жаль, и я незаметно бросала из окошка маленькие кусочки на крыльцо напротив, чтобы Риана не вздумала закатить скандал, будто я балую ее сторожевого питомца. Шлепок всегда сопровождался утробным ворчанием, а после кусок бесследно исчезал, однако добрее от этого зверюга не становился. Даже показательно точил когти о крыльцо, оставляя приличные борозды. Их каждое утро вынужден был заделывать Адан.

Кстати, с Аданом мы каждое утро пересекались в окнах. Я отдергивала занавески и раскрывала створки, а парень в это время обычно проводил утренние процедуры у своего умывальника. Поднимал голову, встречался со мной взглядом и улыбался, демонстрируя милые ямочки на щеках, а я показательно отворачивалась, прогоняя видение голого торса со стекающими капельками воды, и долго обмахивалась ладонями. После напряжение отпускало, и я сходила вниз готовить завтрак.

Только вот сегодня что-то пошло не так. Завтрак приготовился, кофе сварился, но мне вдруг взбрело в голову выйти с ним на крыльцо, а не пить, как обычно, за кухонной барной стойкой.

Крыльцо у меня было широкое. Мясник привез больше камня, чем обещал, поскольку часть предназначалась кому-то еще, однако тот кто-то свою половину не выкупил. В итоге договорились в часть будущих работ выложить мне такое крыльцо, что теперь оно даже немного напоминало веранду. Над ней пока лишь навеса не хватало, зато столик на трех ножках отлично встал рядом с перилами, а подле устроился пуфик. Чашка с кофе была со всей торжественностью водружена посреди стола, источая приятный аромат. Правда, спустя несколько минут он был перебит более сильным запахом элитного кофе «Жгучая ночь», полившегося из распахнутого окна напротив, который ни с чем иным нельзя было спутать.

– Сабрина, – сладко улыбнулась королева красоты, с утра уже причесанная, в платье от именитого портного, присев у окошка за столик, накрытый белоснежной скатертью и сервированный явно на двоих.