Николай и Александра

Императору передали составленный в Ставке под руководством Алексеева текст отречения. Поставив время 3 часа и дату 2 (15) марта, Николай подписал документ, согласно которому, в соответствии с законом о престолонаследии, трон переходил к его сыну. Всероссийским самодержцем стал двенадцатилетний Алексей II.

Но, ввиду ожидавшегося прибытия члена Государственного Совета А.И. Гучкова и члена Государственной Думы В.В.Шульгина, которые должны были присутствовать при акте отречения и привезти документ в Петроград, Рузский решил не отправлять телеграмм до их прибытия вечером (оба были в пути).

За этот промежуток времени - почти шесть часов - император понял, каковы будут последствия подписанного им манифеста. Лично для него передача престола наследнику приносила облегчение. Он полагал, что ему позволят вместе с семьей уехать в Ливадию, где сын останется с ним хотя бы до окончания образования, государственные же дела будет вершить великий князь Михаил Александрович. Но после беседы с профессором Федоровым император изменил свое первоначальное решение. Жильяр так описывает это событие: "Государь позвал к себе в вагон профессора Федорова и сказал ему: "Сергей Петрович, отвечайте мне откровенно, болезнь Алексея неизлечима?"

Профессор Федоров, сознавая всю важность слов, которые произнес государь, ответил ему: "Ваше Величество, наука объясняет нам, что эта болезнь неизлечима. Однако, иногда случается, что люди, страдающие этой болезнью, доживают до зрелого возраста. Что касается Алексея Николаевича, то состояние его здоровья зависит от случая".

Профессор объяснил, что юный царь никогда не сможет ездить верхом и будет вынужден избегать такого рода деятельности, которая приведет к переутомлению и нагрузке на суставы. Затем, писал очевидец, "разговор перешел на вопросы общего положения России после того, как Государь оставит царство.

"Я буду благодарить Бога, если Россия без меня будет счастлива, сказал Государь. - Я останусь около своего сына, и вместе с Императрицей займусь его воспитанием, устраняясь от всякой политической жизни, но мне очень тяжело оставлять родину, Россию", - продолжал Его Величество.

"Да, - ответил Федоров, - но Вашему Величеству никогда не разрешат жить в России, как бывшему Императору".

Слова профессора поразили императора прямо в сердце. Сознавая, что сын - законный наследник российского престола, он, как отец, не мог оставить его в руках чужих людей, незнакомых с особенностями недуга, которым был поражен цесаревич. И государь принял решение, которому суждено было оказать роковое влияние не только на судьбу его самого и его семьи, но и на судьбу всей России.

В 10 часов вечера Гучков и Шульгин приехали в Псков. Один из адъютантов государя вошел в их вагон и проводил обоих к царскому поезду. Шульгин так описывает встречу с монархом: "Мы вошли в салон вагона, ярко освещенный, крытый чем-то светло-зеленым. Через несколько мгновений вошел Царь. Он был в форме одного из Кавказских полков. Поздоровался Он с нами скорее любезно, чем холодно, подав руку. Затем сел и просил всех сесть. Стал говорить Гучков...

"Я вчера и сегодня целый день обдумывал и принял решение отречься от Престола, - отвечал царь. - До трех часов дня Я готов был пойти на отречение в пользу моего сына, но затем Я понял, что расстаться со своим сыном Я не способен". Тут он сделал очень короткую остановку и прибавил, но все также спокойно:

- Вы это, надеюсь, поймете.

Затем он продолжал:

- Поэтому Я решил отречься в пользу моего брата".

В своих мемуарах М.Палеолог так излагает события: "Император прошел с министром Дворца в свой кабинет; вышел оттуда спустя десять минут, подписавши акт об отречении, который граф Фредерикс передал Гучкову".

Вот текст этого памятного акта, проникнутого патриотизмом:

"Божьей милостью Мы, Николай Вторый, император Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая, объявляем всем нашим верноподданным:

В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание.

Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны.

Судьба России, честь геройской Нашей армии, благо народа, все будущее дорогого Нам отечества требует доведения войны во что бы то ни стало до победного конца.

Жестокий враг напрягает последние силы и уже близок час, когда доблестная армия Наша совместно со славными Нашими союзниками сможет окончательно сломить врага.

В эти решительные дни в жизни России, почли мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думой, признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя Верховную власть.