Ночь, когда я встретил Рождественского Деда

У Торвила ушло несколько секунд на то, чтобы осознать, что это твёрдое и плоское нечто, на котором он лежит, – не что иное, как пол его собственной спальни, а ветви, в которых он как будто бы путался, – на самом деле его постельное бельё. Открыв глаза, он быстренько ощупал себя, проверяя, не сломаны ли кости, но, судя по всему – вот так чудо из чудес, – он был цел и невредим. Торвил посмотрел на часы на прикроватной тумбочке: было самое начало пятого. Пытаться снова уснуть смысла не было, так что с таким же успехом можно приниматься за работу – начать инвентаризацию пораньше. Но сперва ему нужно было кое-что проверить…

Торвил глубоко вдохнул, подошёл к окну и распахнул ставни. К его огромному облегчению, в саду, покачиваясь на ветру, по-прежнему стояла старая ёлка. На снегу не нашлось ни земляного следа, ни поломанных веток. Вот оно, доказательство: всё это было лишь сном. Не было ни говорящего оленя, ни говорящего дерева, ни позднего рождественского пира дома у Штайнара, ни крохотного велосипеда для Штайнаровой дочки, Кити. И поскольку ничего из этого не происходило, Торвил решил, что совершенно не должен чувствовать за собой вину.

Решив это для себя, Торвил вышел через переднюю дверь в весьма, по его мнению, радостном настроении. И он почувствовал себя ещё радостней, когда осознал, что как раз успевает на одни из немногих пассажирских саней, ходивших в тот день. Что за наслаждение его поджидает: целый день проверять игрушки, имеющиеся в магазине, и цены, чтобы высчитать годовую прибыль, не отвлекаясь на настырных покупателей. Одна только мысль об этом заставила его крякнуть от ликования.

Дом Торвила был последним на лесной дороге, и обычно он ехал в санях один, пока они не доезжали до окраины города. В это же утро, однако, стоило им достигнуть самой густой части леса, как из-за деревьев выступил тёмный силуэт и вышел на тропу. Возничий притормозил, и в сани взобралась пожилая леди.

Её голову и плечи покрывала рваная чёрная шаль, и леди так сутулилась, что разглядеть её лицо было невозможно. Она нащупывала дорогу перед собой длинной клюкой, и Торвил быстро понял, что леди, должно быть, слепа. На краткий миг его потянуло помочь ей, но он подавил этот порыв. Она наверняка попрошайка, сказал себе Торвил, и только притворяется слепой, чтобы её все жалели. Что ж, лично он не даст ей ни пенни!

– Доброе утро, – вежливо произнесла пожилая леди, нетвёрдым шагом пробираясь по проходу. – Нет ли здесь случайно свободного местечка? – Конечно, поскольку сани практически пустовали, ответить ей было некому, так что она каждый раз просто пожимала плечами и шла дальше. – Доброе утро, – снова сказала она. – Нет ли здесь случайно свободного местечка?

Торвил сложил руки на груди, скрестил ноги и сделал вид, что увлечён проплывающим мимо пейзажем. И пока он это делал, монетка Медного Эльфа вывалилась у него из кармана и покатилась по полу.

Может, зрение у пожилой леди было не очень, зато слух оказался отменный, и одним ловким движением клюки она придавила монетку к полу. Потом, опираясь на клюку одной рукой, она нагнулась, чтобы поднять монетку.

– Мне очень жаль, – быстро сказал Торвил. – Это принадлежит мне.

Пожилая леди нахмурилась.

– Я знаю вас, сэр? – спросила она.

– Я так не думаю, – ответил Торвил.

– Ваш голос… он кажется мне знакомым.

– Я держу в городе магазин, – сказал Торвил. – Может, вы любительница высококачественных игрушек?

– Нет, – ответила пожилая леди, качая головой. – Дело не в этом. Как ваше имя, позвольте спросить?

– Торвил.

– А ваша фамилия? – продолжала допытываться она.

– Рождество. Торвил Рождество.

– Ах, – сказала пожилая леди, отбрасывая с лица шаль. – Это очень необычная монетка, – произнесла она, ощупывая её кончиками пальцев. – Я чувствую тут оленя, это олень?

– Да, да, думаю, это олень, – ответил Торвил, мечтая, чтобы она поскорее вернула ему монетку. В конце концов, монетка была невероятно ценной.

– А рядом с ним… это что, ёлка?

– Вероятно, – сказал Торвил.

– А это что за странное создание… какой-то медведь?

– Создание? – переспросил Торвил.

– У него что-то вокруг шеи, – продолжила пожилая леди. – Возможно, шарф?

– Забавно, – произнёс Торвил. – Я не замечал этого раньше. Дайте взглянуть. Что ж… я думаю, это снеговик.

– Может быть, пингвин?

– Я СКАЗАЛ, Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО СНЕГОВИК, – громко повторил он и попытался вытащить монетку из её пальцев. Но пожилая леди крепко вцепилась в неё и притянула Торвила поближе.

– Разве ты не узнаёшь меня? – понизив голос, спросила она.

– Думаю, вы меня с кем-то спутали, – несколько встревоженно ответил Торвил.

– А я так не думаю. Я бы никогда не забыла тебя, Торвил Рождество. В конце концов, это я дала тебе имя.

Несколько секунд лицо Торвила было пустым, как поле со свежевыпавшим снегом. А потом…

– Мисс Тюри? – спросил он.

Теперь он узнал её: может, её лицо и покрылось морщинами, но эти яркие голубые глаза несомненно принадлежали мисс Тюри.

– Как поживает Герда? – спросила она. – Вы ещё общаетесь?

– Эм-м…

– Конечно, общаетесь. Как же иначе?

Торвил издал неловкий смешок.