Ночь масок и ножей

Сомнений нет, мне еще и придется угадать, за что именно, прежде чем она пырнет меня одним из тех клинков, которые, как ей казалось, она спрятала под этой слишком тонкой юбкой.

Пекло. Я моргнул, отрывая взгляд от ее ног. Сплошные трудности.

По правде говоря, девочку, которая была всем для моей мальчишеской души, было бы куда проще избегать, если бы она выросла пропахшей свиной мочой, а не… вот такой.

Малин отвернулась лишь тогда, когда тяжелую шкуру, закрывающую дверь, отвели в сторону и вошла женщина, воняющая кислым вином. Она состояла из складок и изгибов, совершенно не подходящих для ее платья с корсетом, ее волосы покрывала белая пудра, а на одной щеке была нарисована отвратительная черная мушка.

– Ах, вы, должно быть, герр Педер и дэнниск Хелена. Мой слуга сообщил мне ваши имена, – она указала на нервного, подергивающегося Хельги, стоящего рядом. Он старался не смотреть мне в глаза и поставил перед нами поднос с пирожными и кроваво-красными яблоками. Госпожа Салвиск прогнала его, взмахнув пальцами. – Для меня честь принимать вас в своем доме. Расскажите, как там прекрасные берега Хемлига в это время года?

– Белые и сияющие, как и вы, госпожа Салвиск, – сказала Това, склонив голову.

– Садитесь. Ешьте. – Хозяйка просияла и обернула свои широкие плечи накидкой из кроличьего меха. – Мы скоро начнем. Эта не единственная утешительница, что я вам сегодня покажу.

Девочка на табуретке заскулила и уставилась на свои руки, сложенные на коленях.

Това и Вали хорошо играли свои роли, задирая носы кверху и пассивно приветствуя меня и Гуннара. Малин стояла рядом с Раумом и не отрывала глаз от половиц.

Может, она разозлилась на то, что мы не стали ее предупреждать, что Гуннар и я тоже будем в комнате. Она выживет, и я не буду должен ничего ей объяснять. Я сообщал информацию, исключительно когда нужно и кому нужно. Малин должна была знать свою роль, а не мою.

– Пирожное, милый? – жизнерадостно сказала Салвиск, протягивая тарелку Гуннару.

Он метнул в нее лукавую улыбочку и потянулся за одним из пирожных с красной глазурью, которая была ярче, чем кровь.

– Вот проклятье! – Гуннар выронил пирожное и отшатнулся. К тому моменту, как он вскочил на ноги, тряся рукой, кожа уже пошла красными прыщами.

Салвиск не успела вернуть поднос на стол, прежде чем лезвие моего изогнутого ножа уперлось в мясистые складки ее шеи.

– На твоем месте я бы не двигался.

Я бросил взгляд в сторону стены. Я думал, что Малин в ужасе попятится, а вместо этого она стояла возле Гуннара с поднятым ножом, осматривая его руку.

Я убедил себя не впечатляться.

– Раум, – бросил я, запуская пальцы в напудренные волосы Салвиск, чтобы удержать ее на месте. – Осмотри.

Раум встал на колени рядом с упавшим лакомством и принялся изучать его, не касаясь и не подходя слишком близко.

– Не могу быть уверен, не попробовав, но в эту маленькую прелесть точно что-то добавили. Я бы сказал, яд элдриша.

Элдриш. Единственный эликсир, который, как я знал, мог отравить месмер, заставляя его гореть в венах. Оковы под названием «магические ошейники» вымачивали в нем. В ответе за то, что ошейники покрыты ядом, были альверы-эликсирщики Черного Дворца. Располагая нужными связями, вполне возможно приобрести несколько флаконов у эликсирщиков Ивара, имеющих извращенное чувство удовольствия и склонность травить собратьев-альверов.

– Думаете, я не знаю, кто вы? – Салвиск попыталась стряхнуть меня. – Альверы. Да я за десять лиг таких, как вы, чую. Ваш обман означает, что вы незарегистрированные. Мы подали знак скидгардам еще до того, как я открыла дверь. Лучше бегите, малыши. Хотя нет – лучше останьтесь. С радостью посмотрю, как стражники сдирают кожу с ваших костей.

Она все лишь усугубляла, а я услышал достаточно.

Салвиск вскрикнула, когда я потащил ее за волосы к столу в дальнем конце комнаты, а затем швырнул ее на него облаком юбок и приторного парфюма.

– Гуннар, – отрывисто сказал я. – Ты в состоянии продолжать?

Гуннар расправил плечи. Напряг челюсть.

– Я в порядке и более чем готов. – Он подождал, пока Салвиск не встретится с ним взглядом. – Не шевелись. Сиди там и воображай все те способы, какими мы можем тебя убить.

Уголок моих губ приподнялся в усмешке. Не то, что я велел ему делать, но я ценил импровизацию.

Было время, когда Гуннар не мог преодолевать боль в мозгу, которую приносил месмер, а теперь он внушал уступчивость на продолжительное время. Я почти не сомневался, что однажды Гуннар сможет брать под свой контроль полдюжины разумов одновременно.

Для кого-то дар ужасающий.

Я же им упивался.

Щекочущее касание его хитрой магии закололо мне голову, но я от него отмахнулся, затем встряхнул рукой, заставляя узкий нож, спрятанный в рукаве, скользнуть в ладонь.

Одна мысль – и холодное жжение моего месмера утихло, вновь задремав в моей крови. Острая покалывающая волна пронеслась по лицу, сужая его и возвращая мои истинные черты.

Я мотнул головой Рауму и Вали. Слов не нужно. Мы достаточно хорошо знали сигналы друг друга, и они вместе поспешили к плачущей девочке на табуретке.