Ночь накануне

- Ты должна посмотреть на все это моими глазами, - неторопливо произнес он. – Насколько мне известно, никто кроме тебя не общается с Келли.

- Неправда. Келли в некоторой степени затворница, но у нее есть работа. Она общается с клиентами. Она повсюду летает.

- Кто-нибудь еще из вашей семьи разговаривал с Келли после несчастного случая?

- Нет, но… О, ради Бога, зачем мне придумывать себе воображаемую сестру? То есть, она же реальна. Посмотри официальные записи о рождении.

- Меня беспокоит не ее рождение, - возразил он. – А ее смерть.

- Предполагаемая смерть. Предполагаемая. Она жива. Знаешь, я буду настаивать на том, чтобы она встретилась с тобой. Когда она перезвонит, ты сможешь поговорить с ней, и если это будет недостаточно убедительно, мы поедем к ней домой.

- А где она живет?

- За городом, на Сорго-роуд… Кажется, где-то в кабинете у меня есть ее адрес, но почту ей туда не приносят, она забирает ее на почтамте – полагаю, это все ее заморочки насчет тайной жизни. Она живет в маленьком странном домишке по ту сторону реки от Оук Хилл. Разве не ирония судьбы? Келли никогда не заходит в поместье, но с того места у реки, где расположен ее дом, она может видеть, что там происходит. Не думаю, что моя семья вообще в курсе, что там есть этот домик.

- Почему?

- Ну, может быть, мой отец или его отец знали о нем, и, возможно, мои братья его видели, так как обычно рыбачат в тех местах, но он очень хорошо скрыт за деревьями. Никто даже не подозревает, что Келли живет там, – она допила свой коктейль. – Как раз за это она и любит этот домик.

- Тебе не кажется это странным?

- Многие вещи, касающиеся моей семьи, кажутся мне странными, - сказала она, и ее охватила тоска по всем тем, кого она потеряла за последнее время. От этой тоски ей стало так холодно, что никакое количество алкоголя не могло согреть ее, а боль была настолько сильной, что она не знала, сможет ли когда-нибудь преодолеть ее. И за всем этим было что-то еще, еле уловимый незатихающий страх, что она как-то связана с происходящим, что, как подозревают полицейские, она могла причинить боль и страдания тем, кого любила. Была ли она в доме Джоша той ночью? И что же? Вернулась с ведром крови? Не был ли он прав, обвиняя ее в небрежностипо отношению к своему ребенку? Матерь Божья, нет… Она вздрогнула. Не поднималась ли она в спальню матери в тот вечер, когда та заболела, и не подменяла ли таблетки нитроглицерина на плацебо [4], пока никто не видел? А когда это покушение на жизнь Бернеды не удалось, не она ли пробралась в больницу, чтобы закончить работу? Видения, возникшие перед ее глазами, были нечеткими, навязчивыми и, о, такими ужасными, что ее затрясло, хотя она и не осознавала этого. Не становилась ли она убийцей в те периоды своей жизни, которые не могла вспомнить? Подобно доктору Джекилу и мистеру Хайду? Нет… пожалуйста… нет.

- Кейтлин?

Голос Адама привел ее в чувство. Вернул в комнату с увядающими цветами и знакомыми обоями, с остывшей решеткой на мраморном камине и пианино, на полированной поверхности которого стояла фотография Джейми. К мужчине, встревоженно смотрящему на нее.

- Ты в порядке?

Она кивнула, но, должно быть, не поверив, он притянул ее к себе, крепко обнял. Они полулежали на диване, тесно прижавшись, она поверх него.

- Все наладится.

Он легко поцеловал ее в лоб, и женщина почувствовала, что тает. Его руки были сильными. Положив голову ему на грудь, она услышала ровное, успокаивающее биение его сердца, почувствовала слабый запах какого-то лосьона после бритья.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю.

- О, ну конечно, - поддразнила она.

- Поверь мне, – он поцеловал ее в макушку. – Некоторые вещи нужно просто принимать на веру.

Она усмехнулась, понимая ироничность ситуации.

- Красиво говоришь.Ты даже не веришь мне, когда я рассказываю о сестре.

- Я пытаюсь, - сказал он, и ей захотелось поверить ему. Повернув голову, чтобы посмотреть ему в глаза, Кейтлин не смогла не коснуться его губ своими. Она почувствовала вкус виски, вина и мужчины. Застонав и закрыв глаза, Адам впился поцелуем в ее рот, его руки запутались в ее волосах.

Не делай этого, Кейтлин, включи мозги.

Но она проигнорировала противный голосок, звучащий у нее в голове, не устояв перед жаждой почувствовать мужское прикосновение, быть желанной. Ее рот приоткрылся, и язык Адама скользнул внутрь, лаская верхнее небо, в то время как он крепко прижимал ее к своему телу. Ее грудь покалывало, кожа пылала. Тесно прижатая к нему в месте соединения ног, сквозь одежду она почувствовала его эрекцию, становившуюся все сильнее, по мере того как их поцелуй делался более глубоким. Он нашел застежку на ее платье, и Кейтлин без возражений позволила расстегнуть молнию и обнажить спину. Его пальцы легко двинулись вниз вдоль позвоночника, скользнули между ягодиц.

Ее сердце забилось в два раза быстрее, она ощутила, как глубоко внутри возникло едва уловимое чувство, жаждущее и требующее большего.

- Кейтлин, - произнес он, его голос был низким и хриплым, лоб покрылся мелкими бисеринками пота. – Мы не должны.