Ночь закончится пламенем

Я поправила широкие рукава, проверяя, не видны ли мои железные наручники. Лэю я не доверяла, но его брат не нравился мне гораздо больше. Не произнеся ни единого звука, я поклонилась принцу, но он этого не заметил, а я отступила к стене и замерла на месте, пытаясь справиться с волнением. Интересно, надолго ли наследный принц здесь задержится?

Цзыхуань подошел к деревянному столику и взял из блюда с фруктами круглый мандарин с золотистой кожурой.

– Почистить, – приказал он мне, но тут же опомнился. Должно быть, вспомнил, что сказал Лэй. Нахмурившись, он отмахнулся: – Ладно, не нужно.

Отложив мандарин, он потянулся к бледной дольке драконьего фрукта.

Я заметила, как дернулся уголок рта Лэя, но он быстро подавил улыбку, снова спрятавшись за маской отрешенности.

– Чему обязан твоей приятной компании, гэ?

– Мне стало скучно, – ответил Цзыхуань, развалившись на софе, расположенной на помосте. – И мне хотелось увидеть тебя до того, как я уеду. – Мужчина зевнул. – Слышал, тебе удалось поймать заклинателя духов из Аньлая. И где он?

Лэй и глазом не моргнул, когда произнес:

– Он мертв. Слишком легко раскололся на допросе, а я ведь едва к нему приступил.

– Жаль, – протянул Цзыхуань. – Он мог бы нам пригодиться.

Откусив кусок от драконьего фрукта, он произнес с набитым ртом:

– В следующий раз, ди, действуй осторожнее. Если мы верно разыграем свои карты, маги царства Аньлай с радостью предадут своего правителя. Нам даже усилий не придется прикладывать, ведь он сам издал указ, где сказано, что он скормит их тела псам.

Лэй вздохнул с сожалением.

– В этом случае ничего нельзя было сделать. Заклинатель сошел с ума. – Он занял место, с которого ему было одинаково хорошо видно и меня, и брата. – Такое случается довольно часто.

Цзыхуань поднял свой бокал.

– Сима уже на пути к безумию, – язвительно произнес он, и оба брата рассмеялись.

По моей спине пробежали мурашки.

– Кстати, на днях он прислал мне сумасшедшее послание, в котором просил отложить нападение на Чуан Нин до тех пор, пока он не найдет последний осколок печати. Полнейшая чушь! – добавил Цзыхуань, усмехаясь. – Этот дурак хочет дождаться, пока мы состаримся и поседеем, и одной ногой встанем в могилу. Иногда я сомневаюсь, действительно ли он жаждет отомстить клану Лю, или все ограничится лишь болтовней.

– Ну, вообще-то, он ждал десять лет, – насмешливо сказал Лэй.

Цзыхуань покачал головой и презрительно закатил глаза.

– Возможно, тебе еще не доложили о том, что сегодня мы наконец пришли к соглашению. Слава небесам, отец принял мою сторону. Сима продолжит свою бессмысленную охоту за обломком, но он согласился помочь нам из своего тайного укрытия. – Мужчина усмехнулся. – Я же завтра отплываю, чтобы возглавить осаду. Наконец-то.

Я сделала резкий вдох. Наследный принц отплывает уже завтра? Чтобы начать осаду столицы царства Аньлай?

Сердце отозвалось болью. Выходит, Цинлун не лгал мне. В будущем действительно возможен трагичный исход для Чуан Нина, при котором город сгорит в огне! И сейчас это будущее казалось реальным как никогда.

Я попыталась убедить себя в том, что Сюин соберет детей и сбежит. Она поймет, что надвигается беда и нужно покинуть город.

А если нет? Сюин никогда не видела, что представляет собой лися, никогда не интересовалась заклинателями духов и знала только, что их почти не осталось. К тому же большинство жителей Чуан Нина считали, что стены города несокрушимы. Был известен лишь один случай, когда в столицу царства Аньлай проник враг. Но даже тогда стены города не удалось разрушить. Шпионы сумели лишь пробраться в Запретный город, а затем открыли ворота изнутри.

Войско Симина вряд ли смогло бы прорваться в Чуан Нин, учитывая его небольшую численность. И лишь с помощью печати феникса у врага появлялся шанс осуществить задуманное. Какой силой обладал теперь Сима? И почему он хотел отомстить всему клану Лю?

Внезапно старые воспоминания обрели новый смысл. «Ты очень похож на своего отца», – с горечью сказал канцлер Скаю, когда нас поймали в Си Лане. Я ведь уже знала, что Сима ввязался в эту войну, чтобы отомстить за смерть жены и ребенка. Раньше я не понимала, как это все могло быть связано, но теперь меня осенило. Конечно же! Целью Симы являлся главнокомандующий царства Аньлай. Отец Ская. Именно поэтому он встал на сторону царства Симин.

Я не додумалась до этого раньше, потому что не хотела. Воспоминания Симы были слишком кошмарны: жестокость генерала, те зверства, которые он вытворял с его женой и невинным ребенком… Мне отчаянно не хотелось, чтобы все это хоть как-то имело отношение к Скаю.

У него доброе сердце и беззлобный нрав. Скай бы никогда не совершил таких зверств!

Но память предательски подкинула мне воспоминание о том, как резко рассек воздух его клинок, каким бесстрастным стало выражение лица принца Лю, когда он хладнокровно убивал человека. Он был добр лишь до тех пор, пока не впадал в ярость. Он казался великодушным ровно до того момента, пока сердце его не черствело.