Ночь закончится пламенем

– Я видела, как он ударил служанку. Отец поступал со мной так же. – Горло вдруг сдавило. Словно и не было всех этих долгих месяцев… Я так ясно вспомнила свою жизнь до войны. Мне было тесно в стенах дома моего отца. Я была беспомощна и могла лишь подчиняться его прихотям. – В тот день я всерьез раздумывала о том, чтобы спрыгнуть с крыши.

Теплая ладонь Ская опустилась на мою. Я повернула голову вбок. Оказалось, что он все это время смотрел на меня, и глаза его блестели в окутавшей нас темноте. Хорошо, что он ничего не говорил…

– Я правда хотела это сделать, но не решилась. Потому что понимала, что не могу поступить со своей семьей так же, как поступила моя мать. А еще мне было страшно. Я боялась умереть.

Теперь пальцы Ская выводили узоры на моей коже. Было приятно, и я не хотела, чтобы он останавливался.

– Я никому не рассказывала об этом, – призналась я, все еще ощущая ком в горле. – Иногда мне кажется, что все мои действия продиктованы страхом. Потому что я боюсь вернуться к тому… к тому беспомощному состоянию.

Я затихла, а Скай крепко прижал меня к своему телу.

– Этого не случится, – тихо произнес он, но в его голосе снова слышались властные нотки.

Он обнял меня за плечи, привлекая к себе, и я устроила голову на его груди. Удивительно, но мне казалось, что все это вышло так естественно, будто мы идеально подходили друг другу. Будто мы уже когда-то лежали так, обнявшись… И тут я вспомнила, что, возможно, это все действительно когда-то было. В те ночи, когда Скай выхаживал меня, и я спала в его палатке.

– Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю, – шепнул он. – И иногда самый безрассудный.

Я улыбнулась, а Скай вдруг тихо рассмеялся, его дыхание щекотало мою кожу. Может быть, именно так и ощущается безопасность и спокойствие? Эти чувства мне были в новинку.

Возможно, Скай чувствовал то же самое…

– Я не допущу, чтобы ты вернулась к отцу после войны, – заверил он, прижимая меня к себе еще крепче. – Мэйлин, клянусь, я буду защищать тебя…

Для такой ночи, как эта, его слова казались мне слишком серьезными.

– Ладно, не будем об этом, – вздохнула я и тихонько рассмеялась.

– Почему ты так боишься говорить о будущем?

Я сморщилась и пробормотала:

– И вовсе я не боюсь…

– Ты не хочешь, чтобы я упоминал о нем, – возразил он, все еще желая докопаться до истины.

А истина заключалась в том, что я даже думать не могла о том, что меня ждет, ведь мое будущее казалось весьма туманным. Если оно безрадостно, то я не желала этого знать. А если же оно будет наполнено счастьем, то мне будет невыносимо, если я лишусь его.

Сейчас я знала одно: пока мы со Скаем болтаем, принц царства Симин плывет в Чуан Нин. Видение, которое показал мне морской дракон, совсем скоро может стать реальностью, и каждая часть мозаики займет свое место. Но пока я жива, Жоуха не погибнет в огне, а Сюин не лишится сына, и треск пламени не поглотит ее полный скорби вой. Я не допущу, чтобы то, что показал мне дракон, действительно случилось! Я спасу свою семью.

Канцлер Сима погибнет, упрямо думала я. Я смогу победить его и после этого потребую награду – свою свободу.

Но действительно ли она была нужна мне?

Свободу я желала раньше: хотела жить так, как мне хочется, не подчиняясь никому и не отчитываясь о своих действиях. Однако теперь будущее, которое казалось мне таким заманчивым, отчего-то потеряло свою привлекательность.

«Я могу предложить тебе значимую должность,

 – сказал мне Лэй. – Из тебя получился бы весьма толковый генерал, Мэйлин».

Разумеется, его слова были пропитаны ложью, но тем не менее они дали свои плоды, укоренившись в моем сознании. Могла ли я действительно стать генералом? Могла ли командовать мужчинами? А может быть, у меня получилось бы занять место главнокомандующего? Но что, если… если Скай как раз и был ключом к этим высотам? Он ведь один из претендентов на трон, и если я помогу ему, то помогу и себе достичь желаемого…

Могу ли я с его помощью занять трон?

Мысль показалась настолько чужеродной, что я вздрогнула. И тогда я поняла: это желания Цинлуна, но не мои! С нарастающим волнением я вдруг осознала, что не могу отличить свои мысли от мыслей дракона. Но когда это произошло? В тот день, когда Сюин отдала мне ожерелье матери, мысли дракона еще казались мне чужими, отдельными от моих.

Но я приняла его печать и стала сосудом, должно быть, именно тогда его сознание начало поглощать мое.

«Ведь принимая печать и становясь сосудом, заклинатель получает не только способности духа, но еще и черты его характера наряду с нравом. Чаще всего дух подавляет волю своего носителя, получая контроль над его разумом и телом».