Ночь закончится пламенем

– Я знаю, где хранится железо, – в отчаянии выкрикнула я. – Огромные запасы! Я покажу…

Главарь замер, и внимательно вглядываясь в мои глаза. Он ведь не подозревал, что мне удалось узнать об их необычном интересе к железу.

– Мы в нем не нуждаемся, – наконец буркнул он. – Наша задача избавиться от него.

Я попыталась переварить услышанное и воспользоваться этим в своих целях.

– Но что же скажет Сима, когда узнает, что вы наплевали на его приказ и оставили нетронутой целую повозку с оружием из железа? Он будет в ярости!

Разбойник запрокинул голову и хрипло расхохо– тался.

– Ах ты, проныра! Хитро придумал! А знаешь, ты забавный парень. – Его губы расплылись в улыбке, но в ту же секунду он взмахнул топором, и стало ясно, что все мои уловки прошли даром. Он не поверил мне. – Жаль только, что свидетелей мы не оставляем.

Он неторопливо направился ко мне, а потом занес топор над головой. Я невольно отпрянула, борясь с диким желанием зажмуриться, заставляя себя держать голову высоко поднятой, чтобы встретить свою судьбу с широко открытыми глазами.

Но в ту же секунду в воздухе раздался свист выпущенной из лука стрелы. Мгновение, и она вонзилась в шею главаря, сразив его наповал. Я знала, что лишь один человек в нашем взводе мог так метко стрелять.

Чжао Цзылун бросился в самую гущу врагов, сменив лук на изогнутый стальной клинок. Никогда еще я не была так рада его видеть!

– Ты пришел! – крикнула я не в силах сдержать эмоций, а он ловко перекинул мне копье поверженного им головореза. Я поймала его, мгновенно крутанувшись, чтобы пронзить подобравшегося со спины врага.

– Мне показалось, что тебе не помешает помощь, – невозмутимо ответил Цзылун. – Но в следующий раз ни шагу без своего взвода. Это приказ!

– Давай ты отчитаешь меня после того, как мы выберемся отсюда живыми, – выкрикнула я и стремительно нанесла рубящий удар по шее одного из разбойников. Вскоре сражение полностью захватило меня, и я не видела ничего вокруг, кроме своей цели – врагов, которые хотели нас уничтожить.

Двенадцатое и тринадцатое отделения прибыли почти одновременно, и Волк направил своих людей к оружейному обозу. Теперь преимущество оказалось на нашей стороне, и разбойники тоже это понимали. У них не осталось шансов, а мы были в шаге от победы.

Обернувшись в очередной раз, я вдруг заметила, как главарь, воспользовавшись царившим вокруг хаосом, бросился в лес. Я схватила лук и колчан, брошенные на землю около перевернутой повозки, выпустила стрелу, целясь в него, но промахнулась. И тогда я рванула за ним.

Разбойник был ранен. Я заметила, что его рубашка пропиталась кровью, и она стекала на траву, оставляя для меня четкий след, по которому я и шла. Вскоре стало ясно, что лучше сменить тактику. Я следовала за ним бесшумно, наблюдая за тем, как он ковыляет впереди, то и дело спотыкаясь и хватаясь за деревья, чтобы не упасть. Головорез шел вдоль реки и вскоре добрался до большой поляны, о существовании которой я не знала. Стоило признать, что я уже не понимала, где мы находимся. Если бы на небе сияло солнце, я могла бы сориентироваться по нему, но в лесу еще царствовали сумерки, и я предположила, что мы находились на той стороне леса, которая вела к рыбацкой деревушке на берегу моря.

Шум сражения остался позади. Мы углубились в лес, наполненный запахом речной воды и благоуханием распустившихся цветов. Но я чувствовала и другой запах – крови. Моя рубашка и штаны пропитались ей, однако кровь была не только моя, ведь этой ночью я оборвала много жизней… Усталость дала о себе знать, когда я как-то отрешенно вспоминала о случившемся за последние несколько часов, и о том, сколько человек я убила. Но больше всего пугал не сам факт убийства, а то, как легко это далось мне. Я не задумывалась над тем, что делала, и казалось, что все удары, которые я наносила, были естественными, словно меч являлся продолжением моей руки. Словно я знала, что должна делать. Знала, каково это – убивать. Наверное, так оно и было, ведь я очень долго тренировалась и оттачивала приемы, но не думала о том, для чего мне все это. И вот сегодня применила свои знания на практике.

Однако изначально целью моих тренировок было вовсе не убийство. Я лишь хотела продемонстрировать всему взводу свое мастерство, хотела, чтобы меня боялись и уважали. Но я не учла, что у моих действий будут последствия. Я не до конца осознавала, к чему приведет моя служба и участие в военных действиях.

А вот Сюин уже тогда понимала это и потому смотрела на меня с нескрываемым страхом. Она знала, кого сделает из меня война. Знала, кем я стану.

А еще она понимала, что это навсегда изменит мою жизнь.

В ту последнюю ночь, которую я провела в доме отца, она сказала:

«– Даже если ты выживешь, неужели думаешь, что тебя вот так запросто отпустят? Женщине никогда не позволят почувствовать это.

– Что ты имеешь в виду?