Ночь закончится пламенем

Солдаты снова потянули за пруты, закрепленные между моих ног, но на этот раз с такой силой, что палки приняли Х-образную форму. Все, что вырвалось из моего горла, – это лишь сдавленный скулеж, потому что больше не было сил кричать в полный голос. Я ничего не видела от всепоглощающей боли, выворачивающей меня наизнанку.

– Кто предал канцлера Симу? Кто расколол его печать?

Я лишь всхлипывала, не в состоянии произнести ни слова. Генерал схватил меня за волосы и дернул мою голову вверх.

– Отвечай же!

– Я не знаю, – прошептала я, проваливаясь в полубессознательное состояние. – Я не знаю. Не знаю…

– Зачем тогда вы прибыли в Си Лань?

– Я же сказал, мы услышали о сокровище.

– И зачем бы принцу царства Аньлай охотиться за сокровищами? – злобно усмехнулся генерал. – Считаешь меня глупцом, мальчишка? Ты ответишь за это.

Он кивнул стражникам, и те снова схватились за пруты, вжимая их в мои ноги. Боль захватила каждый дюйм моего тела, и ей не было конца. Я умирала, но смерть не забирала меня. Вскоре я уже не могла ни кричать, ни всхлипывать, ни выдавить хоть слово. Я впала в полубессознательное состояние, балансируя на грани и желая эту грань пересечь.

– Прошу вас, – словно сквозь толщу воды услышала я полный страдания голос Ская. – У нас нет ответов на ваши вопросы.

Стражники отпустили пруты, но боль не проходила.

– Что ж, – протянул генерал Ху. Взгляд мой все еще был затуманен, но я заметила какое-то движение рядом с собой. – Давайте послушаем, что нам поведаете вы, принц Лю. Может быть, вы окажетесь более сговорчивым.

34

«Так же, как весна неминуемо заканчивается, а луна – убывает, так же и человек, испытавший счастье, однажды столкнется с печалью. Ведь нет ничего более постоянного в этом мире, чем непостоянство».

КНИГА ОД, 856 г.

Меня развязали, но я не смогла сделать ни шага. Упала со стула, не в силах шевелить ногами. Один из стражников вцепился в мое плечо и рванул вверх, а затем подтащил мое обмякшее тело к стене, чтобы не мешалась под ногами. И я лежала там, как сломанная кукла, сжавшись в комок.

Словно издалека до меня доносились голоса мужчин. Генерал начал допрашивать принца Лю, а я снова залилась слезами, потому что чувствовала себя виноватой. Если бы я только не рассказала Скаю о силе канцлера Симы. Если бы не призвала дух морского дракона и не позволила Цзылуну погибнуть. Если бы я не вступила в армию и не покинула свой дом. Если бы только я не оставила ни единого шанса своей жадности!

Если бы я утонула, как моя мать, которая никогда не желала и не пыталась изменить ход войны и судьбу Трех царств… Если бы только я сдалась тогда…

– Довольно, – буркнул генерал Ху, и его грубый голос вырвал меня из вихря сумбурных мыслей.

Стражники отвязали принца Лю от стула. Они не стали издеваться над ним и не могли нанести ему серьезные увечья, поскольку он являлся ценным пленником и был нужен им в целости.

Зато они могли отыграться на нас.

Я изо всех сил пыталась прийти в себя. Ская тем временем приковали к стене всего в пяти футах от меня, и он ни на секунду не сводил с меня глаз. Я надеялась, что смогла дать ему понять, что я в порядке, но он, кажется, не поверил. Когда генерал Ху отвернулся в другую сторону, Скай произнес что-то одними губами, но я не смогла разобрать слов.

А между тем солдаты уже расспросили Тао и принялись за Воробья. Тао не порадовал их сведениями, а вот Воробей не выдержал…

– Это все Жэнь! – закричал он. – Он как-то узнал… Я понятия не имею, как! Но это он разбудил меня ночью и спросил, готов ли я присоединиться к нему, чтобы выполнить секретное задание, из-за которого нам нужно будет отправиться вглубь Симина… – Воробей скривился, будто только что осознал, что именно он сейчас сделал. – Нет! – выкрикнул он, страшно побледнев. – Нет! Жэнь, прости меня! Это все неправда, я все выдумал!

Но стражники уже споро отвязывали его от стула для допросов.

– Жэнь, – всхлипнул Воробей, – я… я…

Мне казалось, что я покинула свое тело и теперь смотрела на него будто со стороны. Солдатам пришлось самим поднимать меня на ноги и тащить к стулу, потому что сделать это самостоятельно я уже не могла. Но стоило мне опуститься на него, как я устало закрыла глаза, лишившись сил даже на то, чтобы дрожать от страха. Внутри все будто сковало льдом и онемело.

Но боль прошила меня насквозь, мгновенно вырывая из спасительного ступора. Да, она обладала таким свойством. Я думала, что уже привыкла к ней, но каждый раз боль показывала мне свои новые грани. Однако в этот раз продержалась я недолго, и сознание покинуло меня, что стало настоящей милостью для истерзанного тела.