Ночное дежурство

– Вы хотите сказать…

– Зачем нам кому-то звонить, когда там Найджел?

Конни делает тягучий вдох, чтобы пуститься в объяснения, как мало терпения у нее осталось, но затем одна мысль пробивает себе дорогу из-под толщи других, гнетущих ее.

– Но ведь они могли бы выпустить и вас тоже.

– Вот тут ты меня убедила. Почему бы тогда не позвонить.

– Значит, я звоню. Просто я… – Конни взмахивает рукой в неопределенном жесте, обводя своих коллег, и перекладывает трубку из руки в руку, собираясь положить ее на рычаг, пока не наговорила лишнего. Ей хочется оказаться поближе к остальным и к витрине, в том числе и из-за неприятной, хотя и совершенно безумной уверенности, что кто-то шаркает ногами с другой стороны двери и трясется от сдерживаемого смеха. Когда она стремительно проходит сквозь похожую на грязь темноту «Психологии», плечи ее напряжены, потому что голос Вуди может свалиться на нее, словно паук. Впрочем, она достигает прилавка без лишних вопросов.

– Не позволяйте мне вас отвлекать, – произносит она, потому что Грэг перестал работать, чтобы посмотреть на нее. Она снимает трубку с ближайшего телефона и набирает 999, а затем устремляет взгляд в туман, словно ее пересохшие глаза могут высмотреть в нем ответ.

Этот туман лишь сбивает ее с толку. Ей кажется, она слышит в трубке колыхания тумана, который делает вид, что отступает, а на самом деле подползает ближе. Конечно же, она слышит статическое электричество, пусть и кажется, что звук постепенно нарастает и уплотняется. Она нажимает на рычаг телефона и наклоняется над кнопками, чтобы удостовериться: та переключена на внешнюю линию, – после чего снова набирает номер. Из трубки доносится тот же звук, и на третьей попытке он как будто становится ближе. Чтобы не поддаться ощущению, будто звук скапливается у нее в голове, Конни прерывает соединение и нажимает кнопку интеркома, чтобы поговорить с Вуди.

– У меня не получается никуда дозвониться.

– Я мог бы сразу сказать об этом.

– Почему же не сказали? – произносит она сквозь стиснутые зубы.

– Подумал, лучше тебе самой это выяснить, чтобы никто не подумал, будто я не желаю подпускать вас к телефону.

Конни признает, что он прав, но ее потрясает осознание, насколько они перестали доверять друг другу. И от этого мертвенно-бледный, неестественный свет и тени, заполнившие большую часть торгового зала, становятся еще более зловещими.

– Уверена, теперь ни у кого не будет повода, – старается она заверить его или себя.

– Мне кажется, это достойно улыбки.

– Похоже на то.

Когда Конни понимает, что он намекает на нее, она виновато улыбается, подняв голову к потолку. Его единственный ответ, если это вообще ответ:

– Заканчиваю разговор, если у тебя все.

Положив трубку, Конни разворачивается и ловит на себе взгляд Джил.

– Чем тебя так обрадовало то, что мы чего-то не можем? – тут же спрашивает Джил.

– Ничем, Джил, честное слово. Я была бы просто счастлива, если б мы все могли заниматься одним и тем же.

Лицо Джил мгновенно становится непроницаемым, и Конни понимает, что не нужно было произносить такие слова. Должно быть, Джил приходится совершить усилие, чтобы ограничиться только одном вопросом:

– Что будем делать с Агнес?

– А что бы ты предложила?

– Вроде бы мы только что слышали, что Вуди никуда не смог позвонить? У Найджела было времени более чем достаточно. Надо отправить на помощь кого-то еще.

– Хочешь вызваться добровольно?

Джил моргает, глядя на туман, который как будто приветствует ее, скользя в танце и приближаясь.

– Если больше никто не захочет…

Все лица вдруг теряют всякую выразительность, как серый свет вокруг, и в итоге Росс неуверенно откашливается.

– Я пойду.

– Чтобы что? – вмешивается Грэг.

– Наверное, для начала стоит обратиться к охране, Росс, просто на всякий случай, – советует Джил, развернувшись к Грэгу спиной. – Если там никого не окажется, можно позвонить из «Стопки стейков». Они ведь открыты круглосуточно, кажется?

– Найджел наверняка подумал об этом, – вставляет Грэг.

– Грэг, что же ты в таком случае хочешь, чтобы мы сделали? – спрашивает с напором Джил, оборачиваясь, чтобы взглянуть ему в глаза. – Сколько, по-твоему, Аньес может оставаться запертой в лифте в темноте?

На это ему нечего сказать, хотя, возможно, про себя он и отвечает на ее вопрос.

– Будет нелишним, если кто-нибудь еще отправится на помощь, – вмешивается Конни. – Росс, если тебе придется звонить в службу спасения, ты всегда можешь спросить, не звонили ли им до тебя.

Грохот книги по полке выражает мнение Грэга по этому поводу.

– А ты не замерзнешь, Росс? – спрашивает Джил.

Его рука нащупывает незастегнутый ворот рубашки, который в этом отвратительном освещении кажется мокрым.

– Я бегом.

– Тебе как там будет одному? – спрашивает Джейк.

Грэг бурчит что-то невнятное, что Конни предпочла бы проигнорировать, если бы Мэд не задала вопрос:

– И на что ты вдохновляешь нас этим, Грэг?

– Ошибочка вышла. Это не корабль.

Его слова были связаны с крысами и тонущим кораблем.

– В любом случае, Джейк, – произносит Росс, – мне кажется, один я обернусь быстрее.