Ночной хозяин

Свист клинка.

Чавкающий звук, сопровождаемый глухим ударом.

Стук скатившейся с эшафота головы.

Actum est

Теперь снова партия фециала.

— Hoc erat in more majorum, sed Deus disponit. Grata, rata et accepta. Actum est, ilicet. [109]

Помощники профоса начали надевать головы казненных на специальные железные штыри, вбитые в помост, лицами к форту. Стаскивать в кучу трупы забитых солдат.

Полковник со свитой развернули коней в сторону лагеря.

— Господин полковник, — ар Ронер приблизился к Секондино, почти касаясь коленом бока Аякса. Говорил тихо. — Парни будут недовольны, что смерть Малыша осталась без ответа. Могут быть нежелательные эээ действия. Пресечь?

— Воля духов ясна, Бруно. Если найдутся мстители, которым она не указ, можешь неофициально сказать, что я никого наказывать не буду. В следующем бою, сам знаешь, такой умник подскользнется, или меч выронит. Короче, долго не протянет. А идиоты мне в отряде не нужны. К тому же завтра мы выступаем в следующую точку. Надеюсь, когда прибудем, весть о случившемся уже дойдет до них. Посмотрим, что они предпримут.

2

Следующий форт встретил отряд Секондино трупами офицеров и сержантов, повешенных на открытых воротах.

Часть ландскнехтов гарнизона разбежалась, часть, сложив оружие, осталась ждать заслуженной, как они полагали, награды.

Полковник приказал перебить всех оставшихся, без всякого суда и церемоний. И объявил в розыск сбежавших. Решение об убийстве офицеров уж точно не солдатне принимать.

Последний — третий форт — сдался, как положено. Остатки компании «Резвые жеребцы» вышли со знаменами, без оружия и сложили банеры под ноги фециала.

Полковник ар Стрегон приказал сжечь знамена «Жеребцов», а алтари компании отправить в Обитель Святого духа.

Последнюю неделю он исполнял приказ маршала Вальдштайна по приведению взбунтовавшихся гарнизонов к покорности. Обычная работа.

Но на душе у него остался какой-то мутный осадок. Осадок горчил, стоял в горле изжогой, мешал спать. Он и сам не понимал, что с ним происходит.

3

Оттавио стоял на ратушной площади перед помостом, с которого глашатай заканчивал зачитывать приговоры окружного и городского судов.

Он не обязан был сегодня здесь находиться, но не мог не прийти. Один из оглашенных сегодня приговоров касался его напрямую. А в судьбе остальных осужденных он тоже поучаствовал, хоть и косвенно.

Из пятерых арестованных, по просьбе понтифика Ромуальда, клириков двое были уважаемыми настоятелями городских храмов. И они склонялись к ереси Обновления.

Конечно, открыто они проповедовали не 37 тезисов Мартина из Киркхейм [110], но они обличали в своих проповедях роскошь церквей, осуждали владение князьями церкви землей, людьми и имуществом, ставили под сомнение тезис о свободе воли.

Доставалось от них и преосвященному Ромуальду — который олицетворял собой сращивание светской и духовной власти, что с точки зрения обновленцев было непростительным грехом.

Да, они участвовали в «Заговоре одержимых». Но лишь косвенно, в основном оказывая заговорщикам моральную поддержку и занимаясь обычной болтовней. Однако им вменили полный набор обвинений, начиная с осквернения святынь, ереси, святотатства и заканчивая чуть ли не скотоложеством. Сегодня эти двое должны были сгореть в огне священных костров.

Их паства, сплошь состоявшая из городских ноблей и уважаемых бюргеров, из которых больше половины были тайными обновленцами, а вторая половина — явными, была крайне недовольна приговором.

Поэтому сегодня площадь была окружена тройным кольцом оцепления. Для предотвращения волнений среди горожан была привлечена вся доступная стража префектуры и ландскнехты из верных Вальдштайну компаний.

Трое других осужденных — незначительные пешки, шпионы герцога Ландерконинг в консистории — отделались легко. Их обвинили в непочтительности к Владыкам. Так что им должны были вырезать языки и выслать в монастыри Святого Себастиана, славящиеся своим строгим уставом.

На разогреве же сегодня были телесные наказания.

И одним из преступников, чью экзекуцию должны были провести в самом начале, был советник Ризенталь, приговоренный окружным судом к отсечению указательного и среднего пальцев правой руки и сорока ударам палкой.

После того, как Оттавио решил проблему с «Легионом»-Павсанием и прикрыл лавочку по потоковому производству одержимых, преосвященный Ромуальд, как и обещал, примазался к результатам расследования.

В качестве дружеской услуги ар Стрегону Ромуальд организовал очень быстрое рассмотрение консисторской комиссией по колдовству жалобы Ризенталя на самоуправство Оттавио в день бойни на Беккерштрассе. Комиссия не обнаружила в действиях Оттавио колдовства.

Параллельно маркиз Вестенброк приказал передать ту же самую жалобу из префектуры в окружной суд. Поскольку консисторские клирики не нашли в действиях Оттавио состава преступления, судья гер Хейн попросил Оттавио подать против Ризенталя встречный иск о клевете.

Дело было вовсе не в защите интересов самого ар Стрегона — на него всем было наплевать с высокой колокольни.