Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

На удивленье и на смехОрехам грецким и кедровым,Большой кокосовый орех,Как будто сорван ГумилевымНа экзотической земле,В саду заброшенного храма,Где он созрел в горячей мгле,Под бормотание там-тама.Орех и думать не дерзалВ своей юдоли африканской,Что будет снег, вагон, вокзал,Москва и в ней бульвар Славянский,И девушка…Она о нем,В воображении богатом,Мечтала вечером и днем,О буром, диком, волосатом,О недоступном, о таком
Гогеновском, – с его полотен!И вдруг орех вкатился в дом,И ощутим, и кругл, и плотен.Он прислан для любой игры.Вот, например: ударом вернымПробить в орехе две дыры,Как в банке с молоком консервным,И ждать, что струйка молокаЗеленовато-голубогоПольется в чашку. А покаПитье такое не готово, –Читать на память Гумилева.Второй рецепт несложный есть, –Ведь все рецепты в нашей власти:Мякину разрубить ни части,А после съесть, или не съесть.Но вряд ли станет палачомТа, что грустит о каждой мошке,
Поет о камушке речном,Любуясь ивовой сережкой.Хоть любопытство и не грех,И мы его не судим строго,Живым останется орех.Орех Гогена и Ван Гога.На полке, в гуще пестрых книг,Приняв торжественную позу,Он ляжет, бур, космат и дик,И рядом с ним поставят розу,Ему особый жребии дан,Свое кокосовое чудо:Быть мячиком для обезьянИ стать моделью для этюда!1971

ВОДОПОЙ

Голубело небо,День был голубой…
Маленькие зебрыШли на водопой.От хвоста до шейки,Не щадя чернил,Нотные линейкиКто-то им чертил.В озере водица –Брага в ендове!Топали копытцаВ голубой траве.Молча бы напиться!Только здесь и тамТопали копытца,Как глухой там-там.Замечтался кто-то,Ноты позабыв.Разбросала нотыТень плакучих ив.
Солнечный и резвый,Зайчик заплясал.Тремоло, диэзыЗолотом вписал.Молча не напиться,Если здесь и тамСтал в оркестр проситьсяБыстрых ног там-там!Черное на беломКак не разглядеть!Полосатым теломМогут зебры петь.Это всё – из неба,Всё – само собой.В зоопарке зебрыШли на водопой.1975

АТЛАНТИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное