Ночной корабль: Стихотворения и письма

В окне моем звезды и сумерки бледныеНад искрами синего льда.Я грешная, злая, земная и бедная,И все-таки чья-то звезда!За этими стеклами, странными, сонными,В далеком моем терему,Я смутно горю над морями бездонными,Лучи посылая ему.О Вега, о Сириус, – звоны победныеИмен, обреченных мечте!Вблизи вы, быть может, простые и бедные.Вы, может быть, тоже не те?Но будет когда-нибудь небо расколотоСвершением Судного Дня.И мы распадемся, – не брызгами золота.Не ливнем живого огня,А смертною пылью…И всё суевернее,Всё жалобней хочется мнеКазаться кому-то звездою вечернею,

В далеком и синем окне.1934

* * *

Я писала стихи, не жила.Бедный дом мой сгорел дотла.Бедный друг мой в слезах просил:– Одному потушить нет сил,– Помоги! Не пиши стихов! –Я писала. И рухнул кров.Велики ли мои грехи?Карандаш. Бумага. Стихи.Но упала любовь, как звезда,Покатилась вниз без следа…И ушел он, пропав в пути, –Починить свою жизнь. Спасти.Что от прошлого у меня?Догоревшая головня.От судьбы моей? – Тишь да гладь.Я пишу… Я буду – писать.1935

БЕТХОВЕН

I. Городок Бонн

В городе за ночь сирень расцвела,Утром чуть дрогнули колокола.Тени цветов на стене заплелись,По старой часовне бежали ввысь.Тени сирени – едва-едва –Сквозь готики серые кружева.Пальцы нежданно, сами собой.Зазвенев от весны, как стекло голубой,На заборчике мшистом, едва-едваНачертали без слов слова.И это осталось: слова без слов.Только тень. Только отзвук колоколов.Годы, годы и годы… Черный закат.Кипа трепанных нот, симфоний, сонат.В городе дальнем сирень расцвела,Прошлого дрогнули колокола.Кто ему дал эту весть, этот знак?К пыльному вороху желтых бумагОн наклоняется… Вот она, вот –

Часовня, весна, сирень у ворот.Молодость! Сладкая, смутная боль!В пятнах чернил колокольное «соль».

II

От серых часовен, От грусти, от готики,От горечи, гнева, органа, эротики.Глухое, пустынное имя – Бетховен!Глухое, как сам онВ молчаньи трагической ночи.И страшное: мертвые очиСквозь саван.Бетховен!О бедность, о рваные струныВ рояле всклокоченном,Сонатою луннойИ страстью дрожащие звезды,И поздноВ ночи без рассвета,Безумные слезыО том, что не слышит,И нищ, и никем не любим!

Летят гениальные рукиПо нервам зазубренных клавиш,И звукиНад нимВсё чище, лазурней и выше…Не слышит…Одна лишьВолна приливающей кровиВ проклятомМозгу, заклейменном недугом.Потом, запахнувшись халатом,Сжимая грызущее сердце,Он пишет Эрцгерцогу:«Готовый к услугамБетховен»…И долго, униженно проситПомочь.А музыку ветер уноситВ горящую звездами ночь.

III. Apassionata